Ее губы изогнулись в полуулыбке.
- Скажи, - спросила она, - а что ты думаешь о моих книгах? Ты ведь читал их, как
я поняла из твоих слов.
Я утратил равновесие. Среди моих знакомых была пара других писателей, о
днако мне никак не удавалось обозначить грань, за которой критика должна
переходить в восхваление. Менее же всего я хотел оскорбить или разгнева
ть эту женщину.
- Ну...
- Только правду, - сказала она, демонстрируя тем самым, что куда сильнее ду
хом, чем прочие известные мне писатели.
- Вы имеете в виду.., отвратительное в них?
- Да. Именно это. - Она перевела взгляд на океан. - Я пыталась писать красивы
е книги о сексе. И бросила это занятие. Продается именно отвратительное. -
Она пожала плечами; взметнулись янтарные локоны. - Нужно ведь что-то есть,
верно?
Она снова пожала плечами, побеспокоив золотисто-янтарную волну. Я всем
телом ощущал близость этой женщины. Лунный свет нежно серебрил ее лицо; в
еличие темного океана и сумрачная красота сосен казались обрамлением, с
озданным именно для ее красоты. Нестерпимо захотелось привлечь ее к себе
, обнять, поцеловать. Я ощутил желание - и в то же время совершенно противоп
оложные эмоции: отвращение и страх. Страх брал начало от искусственной п
ластиковой утробы, от первых мгновений моей сознательной жизни, когда я
узнал, что я есть и чем не являюсь.
Я коснулся ее обнаженного плеча, ощутил упругое и теплое тело, трепещущ
ее под моими пальцами, и тут же убрал руку, почти не дыша, в крайнем смущени
и. Отвернувшись от нее, принялся мерить шагами комнату, так крепко сжимая
aieaл с вином, что сам удивился, как он до сих пор не треснул. Я рассматривал ка
ртины на стенах, будто что-то искал, вот только что именно - не знал. Картины
висели здесь очень давно, и я изучил их до мельчайших деталей. В них не был
о ничего нового, по крайней мере для меня.
Чего я боюсь? Что в этой женщине так меня пугает, почему не могу довести д
о конца то, что начал, - скользнуть рукой по ее плечу вниз и коснуться едва п
рикрытой тонкой тканью груди? В самом ли деле причина в том, о чем говорил
мне компьютерный психиатр в кабинете? Или я не напрасно боялся слишком ш
ироких контактов с миром и обнаружил, что просто не способен на это? Вопро
сы мои по-прежнему остались без ответа.
Она отвернулась от окна и удивленно взглянула на меня, как полагаю, выгл
ядевшего словно посаженное в клетку и не находящее успокоения животное.

Я попытался возобновить беседу, но не нашел подходящего повода. И тут мн
е подумалось, что, возможно, каким-то непостижимым для меня образом она пр
оникла в суть моих проблем куда глубже, чем я сам.
Моя гостья пересекла комнату - прекрасная в своем полупрозрачном плать
е - и коснулась нежной рукой моих губ.
- Уже поздно, - сказала она и убрала руку.
- Когда мы начнем? - спросил я.
- Завтра. И запишем все интервью.
- Тогда до завтра.
- До завтра.
Она ушла, а я остался стоять с бокалом в руке и Замершим на губах прощани
ем. Затем отправился в постель помечтать.., и проснулся, почувствовав, что
мне необходимо утешение, странное утешение, которое я мог найти только в
одном месте.
СЕЙЧАС ЧЕТЫРЕ УТРА, - произнес металлический мозгоклюй, запустив свои э
фирные щупальца в мои мозги.
- Я знаю.
РАССЛАБЬСЯ И РАССКАЗЫВАЙ.
- О чем рассказывать? Объясни, что я могу - что должен сказать тебе.
НАЧНИ СО СНА, ЕСЛИ ТЫ ВИДЕЛ СОН.
- Я всегда вижу сны. ТОГДА НАЧИНАЙ.
- В небе грозовые тучи - темные, тяжелые, зловещие. Солнце не в силах пробит
ься сквозь них. Под чернотой громоздящихся одна на другую туч, полных дож
дя, - холм, высокий округлый холм, которому Природа придала форму гротескн
ого шишковатого нароста, уродующего лик Земли. Там люди.., люди...
ДАВАЙ.
- Всегда то же самое - "давай, давай, давай"... Там люди.., и еще крест.., деревянны
й крест...
СОСРЕДОТОЧЬСЯ НА КРЕСТЕ. ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ТАМ?
- Себя. ДА?
- Пригвожденного к кресту. Кровь. Много крови. Раны - небольшие рваные ран
ы, дырочки, которые остаются, если вырвать пуговичные глаза старой тряпи
чной куклы... Там кровь...
КТО ТАМ В ТОЛПЕ?
- Харри. Я вижу там Харри. Он плачет. ПОЧЕМУ ОН ПЛАЧЕТ?
- Из-за меня.
КТО ЕЩЕ?
- Я жажду. КТО ЕЩЕ?
- Жажда. Сильная жажда.
СКОРО ОНИ ДАДУТ ТЕБЕ ВОДЫ. ОНИ УТОЛЯТ ТВОЮ ЖАЖДУ. А ТЕПЕРЬ СКАЖИ: КТО ЕЩЕ Т
АМ В ТОЛПЕ?
- Морсфаген играет в кости на мою одежду. А за ним... Там стоит беременная ж
енщина, которая... ДАЛЬШЕ, ПОЖАЛУЙСТА.
- О, на этот раз - "пожалуйста"?.. ДАВАЙ.
- Я смотрю на ее живот.., а.., там.., там Ребенок. Он тоже плачет, но совсем по дру
гой причине, чем Харри. Он плачет не по мне. Просто хочет оказаться на моем
месте. Хочет выйти из чрева женщины и оказаться на кресте, быть пригвожде
нным, истекать кровью, мучиться от жажды и умирать. Он так сильно хочет это
го, что корчится в ее чреве от ярости, желая выйти...
ТЫ ЗНАЕШЬ, ПОЧЕМУ ОН ХОЧЕТ ВЫЙТИ?
- Потому что я счастлив быть там, где я есть. ТЫ РАД ТОМУ, ЧТО ТЕБЯ РАСПЯЛИ?

- Да.
ПОЧЕМУ?.. ПОЧЕМУ?
- Я не знаю.
КОГО ЕЩЕ ТЫ ВИДИШЬ В ТОЛПЕ?
- Нет! О нет! О Боже мой, Боже мой. Боже мой!
КТО ТАМ? В ЧЕМ ДЕЛО?
- Нет! Ты запятнаешь меня! Я не могу! Разве ты не видишь моего положения, не
знаешь моей цели, моего происхождения? Это должна быть моя цель! У меня нет
другой цели, только эта! Уйти от меня! Нет!
В ЧЕМ ДЕЛО? КОГО ТЫ ВИДИШЬ?
- Мелинда. Обнаженная. Плывет к кресту. Нет! Отойди! Ты запятнаешь мою цель
! ОСТАНОВИСЬ!
- Помогите! Помогите мне! Не дайте ей коснуться меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41