Мне не нужна была их помощь, чтобы повелевать приливами и под
нимать бури в небесах. А тем паче для того, чтобы внести в картину мира гор
аздо более серьезные изменения, как я того хотел.
И начал придавать Земле новый облик, наслаждаясь своей божественность
ю, - мне было слишком хорошо...

Глава 3
И тут, в палате госпи
таля на верхнем этаже комплекса Искусственного Сотворения, где на полу л
ежало мертвое окровавленное тело мутанта, я познал величайший триумф в с
воей жизни. Я унесся далеко от этих белых стен, хотя так и не встал с кресла.
Летел над морями и континентами без помощи тела - даже без аналога его, - вм
ещающего мою психическую энергию. Я мог творить чудеса, и хотя и не превра
щал воду в вино и не оживлял мертвых, но делал кое-что другое, о да, другое.
В первую очередь проник на нижние уровни и нашел то место, где родился, г
де пластиковая утроба вынашивала меня. Это было отнюдь не сентиментальн
ое путешествие и не желание вернуться в эти холодные родные стены, но гор
ькая и сладостная месть.
Я послал мое сознание вниз, через перекрытия этажей огромного здания, ч
ерез штукатурку и облицовку, пластик и сталь, через электрические схемы.
Я проходил сквозь сознания других людей, но не остановился, чтобы измени
ть их: я жаждал того противостояния, о котором мечтал годами.
Эдипов комплекс?
Не совсем. Я не стремился убить отца и жениться на матери - всего лишь хот
ел убить свою мать и обрести свободу. Определенно в этом желании было что-
то от любви, но это "что-то" можно было с легкостью выбросить из головы.
Я добрался до двух самых нижних этажей, которые принадлежали инженерам
-генетикам. Хитроумные механизмы покрывали стены от пола до потолка: про
цессорные блоки, банки памяти и прочее, что управляло всем, начиная от тем
пературного режима до ДНК-РНК-баланса в искусственной сперме и яйцеклет
ке. На приподнятых на разную высоту платформах располагались контрольн
ые панели, за которыми работали люди.
В каждом зале все внимание было сосредоточено на утробе - большом квадр
атном баке со стенками толщиной в три дюйма. Среди прочей мелочи там плав
али тонкие нити. В центре находились непроводящие пластиковые стенки, на
которые имели выход провода, доносившие данные до компьютеров. Там были
электроды - десятки тысяч, и масса всего прочего. В этих баках плавали крох
отные создания, скопления клеток, которые еще не обрели человекообразия
.
Мать...
Утроба, тьма, тишина, вибрация, которую скорее чувствуешь, чем слышишь...

Там было около восьмидесяти техников и медиков - и все чем-то заняты. Я пр
остер свою божественную силу и взял под контроль их разумы. Работа замер
ла, разговоры оборвались. А затем отвел их с рабочих мест туда, где они буд
ут в безопасности.
Я обследовал это помещение, и ощущение силы вскипало во мне. Впервые я ос
ознал свою божественность и понял то, над чем никогда прежде не задумыва
лся. Я понял, что не в состоянии обрушить месть на человека вроде Морсфаге
на - мой гнев обратился в жалость, - но никогда не смогу пожалеть машину, бес
чувственную вещь. Моя месть всегда должны быть направлена против идей и
вещей, против конструкций, рожденных этими идеями, а не против самих люде
й. Людей стоит пожалеть из-за их тупой слепоты, но творения этой тупости, и
деи и идеалы, основанные на ней, не заслуживают ничего, кроме отвращения и
презрения.
Мне подумалось, что это чувство власти над искусственной утробой похож
е на, то, которое испытывал охранник в Гробнице, представляя себе, как убив
ает родителей в постели. Как и он, я восстал против некоторых фундаментал
ьных установок моей жизни, против искусственного семени и жаркой утробы
, которые породили меня (хотя бы и с помощью восьми десятков инженеров, тех
ников, медиков и программистов).
Я поднял свой воображаемый топор над символической головой своей мате
ри и стал смаковать разрушение...
Помышлял ли Иисус уничтожить Марию? Вряд ли. Но я отверг это видение Бога
, потому что был совсем другим.
Я расколол поверхность стен, содрал с них пластик и штукатурку, обнажил
змеящиеся провода и вырвал их изнутри, заставив механизм содрогаться, вы
звав тяжелые механические спазмы и конвульсии. Машина билась в агонии, и
звергая дым вместо слез и крови.
Я выдрал контакты клавиатур, с помощью которых осуществлялось програм
мирование, и впечатал их в пол.
Утробы больше не соединялись с мозгом, и он не мог сообщить им, что делат
ь дальше.
Оборудование, ведущее обработку данных, задымилось. Катушки магнитофо
нов еще крутились, схемы еще работали, искали в электронной памяти ответ
ы, которых не было.
Ответ был только один, и этот ответ был Бог, и Бог был - я...
Я разбил внешние стеклянные стенки всех утроб.
Пол засыпали обломки и бескровная плоть.
Я разрушил все утробы изнутри и размолол в пыль.
Должно быть, это выглядело странно: невидимые руки хватали и разбивали
все, что попадалось, непонятно почему происходили взрывы, что-то падало и
разбивалось, валил дым... Словно сама Природа взбунтовалась против этого
святотатственного проекта.
Так, в сущности, и было.
Мать мертва.
А отца у меня никогда не было.
Покинув место, где остывал прах воспоминаний, где валялись куски пласт
ика и перепутанных проводов, я вернулся в палату, в свое обмякшее в кресле
тело. Морсфаген и прочие оставались замершими в бессмысленном молчалив
ом ожидании.
За несколько секунд я принял все необходимые решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41