- Попытайся представить себе этих людей, Сим. Хорошо оплачиваемые профе
ссионалы были не у дел двадцать четыре года. А им очень нравится играть ро
ль старшего брата-защитника, они обожают затевать сражения и планироват
ь военные действия. Мы отдали себя в руки тем, кому нравится война, и снабд
или их машинами для нее. И вот со всем этим оборудованием и умением убиват
ь они сидят четырнадцать лет без дела, потому что идет "холодная война" и п
ушки молчат. Да перед этим еще два десятилетия мира, когда вообще не было к
онфликтов. Они не имели случая показать себя, а поскольку относятся к том
у сорту людей, которым постоянно нужно доказывать, в том числе и самим себ
е, что они на многое способны, от этого балансирования на грани войны прос
то-таки на стену лезли.
Внезапно я почувствовал себя больным, сам не понимая почему. Ночь словн
о стала темнее и холоднее, и мне вдруг страшно захотелось увидеть Мелинд
у, захотелось ее прикосновений и поцелуев, тепла и близости. И желание это
было столь жгучим, что у меня даже закружилась голова.
- Ну и что? - через силу выдавил я.
- Они не захотели останавливаться. Еще бы, ведь им очень нравилось воплощ
ать в жизнь свои идеи. И такой близкой к осуществлению казалась извечная
мечта о завоевании всего мира. Они могли присоединить к Альянсу любую ст
рану. Планы, большие и малые, заговоры, контрзаговоры и контр-контрзагово
ры - все это сложилось в великолепную мозаику, и они не устояли. Просто не м
огли устоять. Китай был оккупирован, но потом стволы орудий повернулись
в сторону Южной Америки.
- Но ведь она нейтральна!
- По большей части, - согласился он. - Но генералов Альянса смущает автоном
ия Южной Америки, особенно с тех пор, как Бразилия вышла в космос и стала в
озить минералы с Титана. Континент пал меньше чем за неделю, если говорит
ь точно - вчера. Они или были не готовы к войне, или переориентировали арми
ю на космические исследования. И в результате пришли под знамена Альянса
- волей или неволей, но пришли.
- Все страны уже вошли в Альянс?
- Не совсем. В России военные взяли верх над правительством уже много лет
назад. Франция и Италия опираются на средний класс. Испания - военизирова
нная страна; с ней все понятно.
- Но Британия и Штаты примут это в штыки!
- Британия отказалась, заявив, что не отдаст своих граждан на растерзани
е Альянсу, но по-прежнему поддерживает торговые и дипломатические отнош
ения со всеми своими союзниками. Она слишком мала, чтобы противостоять о
бщему напору, и может только надеяться сохранить свою военную целостнос
ть - больше ничего. Канада поступила так же, хотя Квебек объявил о независи
мости, получил ее и присоединился к Альянсу. Что же до нас, то мы в первых ря
дах с тех пор, как русские генералы выдвинули это предложение. Борцы за ми
р были правы во всем - наемная армия может превратиться в опасную силу и св
ергнуть законно избранное правительство, когда придет время. Нами тепер
ь правит коалиция армейской и полицейской верхушки, возглавляемая Сове
том из восемнадцати генералов и адмиралов. Война тем временем продолжае
тся.
- Кто на очереди?
- Австралия. Она в последнее время стала самодостаточной, что никогда не
нравилось военным советникам Альянса. Сегодня вечером уничтожен Сидне
й, а вскоре после этого правительству Австралии предъявлен ультиматум.

После этого мы некоторое время молчали.
Снег все шел и шел.
- Значит, диктатура? - спросил я.
- Они это так не называют.
- Нацизм?
- Не стоит пользоваться терминами прошлых эпох. Можно биться об заклад, ч
то, едва только кончится эта война, Альянс развалится из-за какого-нибудь
пустяка. Скажем, русские выступят против нас - грядет настоящий Армагедд
он. Они отведали крови, и с обеих сторон уже воскресла старая ненависть.
- И ничего нельзя сделать?
Харри не ответил. Впрочем, на этот вопрос не было ответа. В салоне машины
повисло тягостное молчание, что, разумеется, отнюдь не поднимало мне нас
троения.
Мы жили в век стремительного развития истории. За неделю могло случить
ся больше, чем за год в прошлые столетия. Все двигалось безостановочно, ме
нялось, и мы оказались захвачены этим движением, унесены в бурное море, чт
обы сгинуть в водовороте или быть выброшенными на неведомый берег.
Я чувствовал, что мне суждено стать одним из утонувших. Военная машина з
нала мне цену. И даже после окончания войны я могу служить хунте, помогать
угнетать тех, кто не понимает прелести военизированной нации. Я не знал, с
могу ли этим заниматься - или стану одним из мятежников. Всю свою жизнь я д
рейфовал от одного эмоционального срыва к другому, снова и снова захлебы
ваясь в бурных волнах. А потом встретил Мелинду, и мой психиатр вылечил ме
ня. Я впервые открылся миру, вкусил свободы и обрадовался ей. Мое сумасшес
твие в разуме Ребенка и долгий прорыв наружу нарушили наслаждение новоо
бретенным покоем. А теперь, когда я вернулся и наше с Мелиндой счастливое
будущее было в моих руках, весь мир попал в руки безумцев, которые грозили
разорвать его на кусочки.
Нет, я не мог утонуть. Я должен был подняться на гребень волны, спастись, ч
тобы спасти Мелинду. Черт бы их всех побрал вместе с их бомбами и войной!
Пока мы ехали, я чувствовал, как нарастает во мне ярость; как она захлест
ывает мой разум, все мое существо. И понял, что недостаточно будет очутить
ся на гребне волны. Нас двоих, может, и вынесет на берег после Апокалипсиса
. Но наш мир будет разрушен, и у нас не будет свободы - не будет ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41