Здесь нас оставили Гавейн и Гингалин, которые решили навестить Берсилака в Уиррале. По дороге мы остановились в охотничьем домике, который Артур распорядился построить у стены базилики во Вроксетере. Здание оказалось симпатичным, но из-за того, что неподалеку погиб Пелли, и из-за воспоминаний о Маэлгоне я знала, что мне никогда не будет в нем спокойно.
И вот мы наконец снова дома – морозным октябрьским вечером, предвещающим звездную ночь, поднимаемся по крутой мощеной дороге. Бедивер выслал слуг вперед, поэтому факелы уже зажжены, в небо поднимается дым из очага, и после скромного ужина мы со вздохом облегчения падаем с Артуром в кровать. Ни у меня, ни у него нет сил заниматься любовью, и мы просто прижимаемся друг к другу, довольные, что снова оказались под собственной крышей.
– Несмотря на все чудеса Британии, я не знаю другого такого прекрасного места, как Камелот, – проговорил муж.
– И я тоже, – прошептала я. Давным-давно я поняла, что Артур не способен сказать, что любит меня, и неохотно выслушивает мои признания в любви. Но когда мы лежали вот так на грани сна, полотно нашего брака с переплетением общих нитей и чудесным шитьем совместной жизни, хотя на нем кое-где и виднелись испорченные узелки, согревало нас не меньше покрывала. Быть может, я и не познала прелести романтической любви, как мои родители, но была довольна судьбой.
Ночь тревожил настойчивый шорох крыльев кроншнепа, летающего над нашими головами, и я тихонько улыбнулась про себя, вовсе не ведая о сгущающихся над горизонтом тучах.
22
НОВЫЕ ГРЕЗЫ О ПРОШЛОМ
Иногда мне кажется, что молодые общаются с будущим так же, как мы вспоминаем прошлое. Может быть, оттого, что их глаза не видели, сколько наши, они воспринимают мир иным, и старшим он способен показаться угрожающим. Естественно, первой реакцией Артура на донесение Мордреда было опасение, когда юноша предложил включить представителей дружественных племен в число членов Круглого Стола.
– Что? – Изумление верховного короля словно переполнило комнату. – Ты просишь, чтобы я предоставил им место в своем Совете?
– Но, ваше величество, они уже двадцать лет признают в вас сюзерена. Никакого продвижения на запад, никаких захватов британских ферм или вытеснения британских подданных. Какого еще доказательства верности и мирных намерений вы требуете?
– Мирных до времени, уверяю тебя, – ответил Артур. Его потрясение начинало проходить. – Но подчинение моим приказам еще не даст им права занять место за Круглым Столом.
Мордред подошел к окну, и на его голове в холодном зимнем свете сверкнул обруч, подаренный ему саксами. За месяцы, проведенные среди союзников, он усвоил многое из их манеры одеваться: его красная туника оказалась украшенной затейливой тесьмой, к ножнам меча привязан отполированный хрустальный шарик из тех, что там нарекли камнем жизни. Солнечный луч отразился в резной булавке на плече, когда юноша отвернулся от окна и принялся расхаживать по комнате.
– Но таким образом они полнее сольются с вашим королевством. Начнется обмен мыслями, философскими идеями; многие из них я считаю и интересными, и полезными.
Энтузиазм Мордреда был очевиден. Он говорил со сдерживаемой страстью человека, который нашел свое дело. Именно так разговаривал Артур, когда старался привлечь союзников за Круглый Стол или выдвигал идею свода законов. – Прислушайтесь к их просьбе, ваше величество, признайте их основные права. Пусть это будет подтверждением искренности ваших намерений.
– Искренности моих намерений? – Изумление Артура переросло в гнев, и его кулак опустился на стол с такой силой, что плошка с чернилами чуть не перевернулась. – Я должен доказывать искренность своих намерений? Что за чушь ты несешь?
Озадаченный, Мордред перестал ходить по комнате и посмотрел в упор на отца:
– Я их заверил, что вы человек чести, и пообещал, что рассмотрите просьбу.
– Ты слишком много взял на себя, Мордред.
Холодная ярость на лице Артура заставила сына опустить глаза. Я видела, что он ищет способ направить спор по более конструктивному пути.
– А чем они могут заслужить ваше признание? – спросил юноша, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
– Я об этом не думал, – проворчал король, утихомиривая свой гнев.
– Тогда, ваше величество, я просил бы вас, чтобы вы об этом задумались. – Просьба была простой, открытой и честной, без всяких подводных камней. Я не могла сдержать вздох материнского восхищения: мальчик вырос в настоящего государственного мужа.
Артур долго и пристально смотрел на Мордреда, затем коротко кивнул:
– Мы рассмотрим этот вопрос, Во всем остальном твой доклад был удовлетворительным. – Он давал понять, что покончил с этим вопросом, и переключил внимание на список новых податей, который лежал перед ним.
– Не говори ничего, Твен, – предостерег он меня, как только Мордред вышел. – Я уверен, представляя нас, он проделал прекрасную работу. Но что он знает о предательстве саксов? Он забыл, как они нарушали договоры, которые я с ними заключал, сколачивали тайные союзы и восставали против моего правления? Клянусь Юпитером, жизни моих воинов окажутся отданными напрасно, если я включу их убийц в члены Братства.
– Он был тогда совсем ребенком и рос на Оркнейских островах вдали от центра событий. Он может и не понимать, что такое предательство, – я говорила мягко, не желая слишком акцентировать сказанное: жизни людей, потерянных в битвах, тяжелым грузом висели на душе Артура.
– Предательство есть предательство, – мрачно пробормотал он, завершая разговор.
Но на следующее утро, когда мы возвращались с прогулки, Мордред вернулся к нему снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149