– Хорошо, хорошо, – улыбнулась я, и в этот миг порыв ветра окатил нас брызгами так, что волосы прилипли у меня к голове. – При условии, что предсказание погоды вы оставите кому-нибудь другому.
Накануне нашего отъезда к союзникам появился один из королевских гонцов. Заляпанный грязью, он петлял вверх по холму, держа в руках длинный шест, каким пользуются юнцы, когда прыгают с кочки на кочку в болотах Сомерсетской равнины. Он промчался мимо часового, выкрикивая имя верховного короля. Я как раз возвращалась из конюшни и встретилась на лестнице с Артуром, вышедшим посмотреть, в чем дело.
– Идер, ваше величество, – задохнувшийся юноша еле выговаривал слова, – поехал в Брент Кнолл один, чтобы прогнать бандитов. Изрублен на куски.
– Ты говоришь, один? – проревел Артур. – Я ведь сказал ему взять с собой людей!
– Почему он сделал такую глупость? – спросила я, потрясенная вестью.
– Чтобы заслужить ваше восхищение, – гонец почтительно склонил передо мной голову. – По крайней мере, так утверждает его брат Гвин. Идер выехал вчера, и бандиты оставили его тело там, где он упал. Поскольку он не вернулся, утром Гвин отправился на розыски.
Понимание того, что произошло, поразило меня, точно удар под дых. Нахлынуло то же бессилие, как тогда, в Карлионе, когда погиб медведь. Я пошатнулась и еле устояла на ногах.
– Но я не хотела… Напрасно… В этом не было нужды…
– Ну, ну, Гвен. Клянусь Юпитером, твоей вины здесь нет, – муж подхватил меня и отвел внутрь.
– Совсем не хотела стать причиной его смерти, – всхлипывала я, прижимаясь к Артуру.
Он осторожно усадил меня на скамью возле окна и, кликнув Инид, принялся расхаживать передо мной.
– Знаешь ведь, какие теперь воины. Тяготятся миром, скучают, не могут себя занять и из-за этого совершают безрассудные поступки. Ты не должна себя винить, если кто-то пожелал возвыситься в твоих глазах.
Я кивнула, разумом понимая, что он прав – у нас хватало забот, и не имело смысла убиваться из-за того, что мы не могли изменить. В этот раз я поощряла Идера не больше, чем тогда, когда он решил спасти меня от медведя в Карлионе. И все же было больно сознавать, что по глупости пропала жизнь хорошего человека.
– А что, если меня осудит Гвин? – прошептала я, принимая из рук Инид чашу с отваром валерианы.
– Не осудит, – твердо ответил муж. – У меня хватило времени, чтобы узнать Гвина. Он не из тех, кто легко судит или ищет козлов отпущения. Идер сделал то, что считал нужным. И Гвин, как бы он ни горевал, станет относиться к его поступку с уважением.
Глядя на Артура сквозь пар, поднимавшийся из чаши, я поняла, что Гвин был так же близок ему, как мне Изольда. Бедивер и Кэй считались его молочными братьями, Ланселот – лучшим другом, но все они смотрели на него как на монарха. Уэльсец никогда не сравнивал его с другими людьми. Может быть, это и объясняло удивительные товарищеские отношения, которые сложились между мужчинами.
– Надеюсь, ты прав, – наконец проговорила я. – Мне было бы больно, если бы Гвин считал, что я стала причиной смерти его брата.
Но дело обернулось так, что Гвин сам дал мне понять: его брат счастлив, потому что встретил конец, совершая нечто, во что глубоко верил.
– Это придало его смерти какое-то значение, – торжественно проговорил коротышка. – Лучше не погибали даже герои древности. – Я почувствовала, что глубоко тронута его стараниями успокоить меня.
Мы предложили задержать отъезд, чтобы как должно похоронить Идера, но Гвин предпочел отвезти брата домой в Нит и там совершить обряд. Я догадывалась, что он будет не совсем обычным и не годится для глаз большинства смертных.
– Мы с ним в нашем путешествии в вас не нуждаемся так же, как и вы во мне – в своем, – проговорил он в своей загадочной манере и, переводя взгляд с Артура на Мордреда, едва заметно пожал плечами. – Иногда судьба настигает нас, как бы мы ей ни сопротивлялись.
Услышав такое прорицание, я улыбнулась. Всю зиму верховный король и его новый посланник у союзников прилежно трудились вместе: сначала над законом, потом размышляя, чего ожидать от саксов. «Без сомнения, – сказала я себе, – Гвин обладает даром прозрения, и оно подсказывает ему, что между сыном и отцом наступает сближение».
Итак, мы оставили Камелот, чтобы сделать первый переход в путешествии, в котором проведем шесть месяцев. Оглядываясь назад, понимаешь, как то время связывало ранние воспоминания о нашем царствовании со светлыми и мрачными обещаниями будущего. Но тогда я видела одно многоликое настоящее. Может быть, это было и к лучшему.
21
ПОЛОЖЕНИЕ В КОРОЛЕВСТВЕ
Наш маршрут привел нас в Винчестер, а по пути мы провели ночь в горной крепости Сарум – месте нашей свадьбы с Артуром.
Пока верховный король встречался с дорсетскими военачальниками, я пошла побродить по развалинам древней крепости. Часовые были еще совсем юнцами и не могли знать меня в лицо. Не один спросил, имею ли я право взойти на стену. Потом следовали сбивчивые извинения, а кто-то даже поспешно объяснил:
– Так близко от саксов нельзя ни на минуту терять бдительность.
Я поинтересовалась, была ли какая-то особая причина для беспокойства, и получила ответ, что это просто предосторожность, хотя с появлением верховного короля число стражников на стенах удвоилось. Меня заверили, что эта мера необходимая.
Я прошла дальний поворот после перелеска, где Грифлет впервые встретил свою саксонскую коровницу Фриду. Впереди возникла одинокая фигура: человек, опираясь на парапет, вглядывался в дымку, застилавшую земли к югу.
– Ах, Гвен, вспоминается прошлое? – спросил Бедивер, когда я подошла и встала рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149