ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сверху, с темного неба, на землю упал призывный клич кроншнепа, и я погрузилась в сон.
Я стояла где-то на плоскогорье, на мшистой земле и под голубым куполом небесного свода раскинула руки наподобие креста – распятия, которое каждый день видела в алтаре. Вдали возник тяжелый пульсирующий звук, переросший в гром в моей голове. По восемь в ряд подъезжали воины, не ведая, что у них под ногами лежала я и, как сама земля, оплакивала своих сыновей. Затрубили тяжелые буйволовые рога, их заунывный голос прокатился над равниной, и тогда я растворилась в ее тенистых окраинах, в месте смерти, которое посещала каждую ночь.
Друг перед другом стояли две армии, лошади нетерпеливо били копытами, вороны и волки дожидались поживы. А в середине в безмолвном призрачном поединке сошлись два рыцаря.
– Нет! – кричала я. Мой голос срывался, и я бросилась к ним в безнадежной попытке пересечь всхолмленную землю.
Сердце вырывалось из груди, мышцы болели, как будто я сама наносила и принимала удары, а воины с бесконечной грациозностью все кружили и кружили в своем отвратительном танце.
– Остановитесь! – кричала я, но звук замирал на губах. – Не надо! Я прошу вас, не надо!
Глухие ко всему, кроме ударов собственной судьбы, бойцы заключили друг друга в смертельные объятия и, как и раньше, то возникали в поле моего зрения, то пропадали из глаз. Но на этот раз небо окрасилось красным, видение померкло, ураган растрепал волосы и прикрыл ими глаза, а когда я откинула их в сторону, земля была уже усеяна телами. Мертвые, умирающие, жалобные стоны уходящих из жизни воинов. Оплакивая их жестокую смерть, я видела пиршество войны: крошево внутренностей и отрубленных ног и рук, красные капли крови из каждого рта, точно ниточки драгоценных камней.
Потом, будто давая мне отдых, вся сцена отошла на задний план, и передо мной возникли два рыцаря в самой середине поля. Истекающий кровью, изрубленный, изнуренный до слепоты, один угрюмо прислонился к стволу ближайшего дерева, другой упал на груду товарищей.
– В этот раз, – кричала я, – все должно быть по-другому!
Я собрала всю свою волю, но воин на куче тел шевельнулся и, сжимая меч, поднялся с убитых товарищей. Как учуявшая след гончая, его тело отзывалось на присутствие врага. Воин собрал все свои силы и сосредоточился на человеке у дерева.
Долгий испытующий взгляд, и человек с мечом начал медленное, но неумолимое приближение к противнику.
– Уходи! – закричала я, чувствуя, как во мне поднимается паника, потому что заранее знала, чем все это кончится. Я молила любимого уклониться от роковой встречи. Но между нами с тем же успехом могла находиться стеклянная стена – он меня не слышал, и я была не в силах предотвратить краткий миг схватки.
Почувствовав опасность, воин у дерева напрягся и медленно выпрямился. Он поводил головой из стороны в сторону, как человек, который не очень ясно видит, и, не отрывая глаз от угрозы, потянулся к рукоятке торчащего неподалеку копья. Освободив наконечник из мертвого тела, он перехватил поудобнее оружие и пригнулся, не выпуская из виду приближающегося врага.
И тогда я поняла, как понимала каждую ночь: у этой истории может быть лишь один конец и один победитель, какие бы он ни принимал обличья.
В прошлом в моих сновидениях человек с копьем был обычно Маэлгоном. Он улыбался Артуру с таким же холодным торжеством, как тогда, когда овладел мной. Иногда на копьеносце оказывался закрывающий лицо шлем, какой носил Акколон, когда ради Морганы он чуть не убил верховного короля. Однажды мне приснилось, что это был Ланс. Ему пришло в голову убить моего мужа, и от одной этой мысли я зарыдала в истерике.
На этот раз я различала только силуэты на фоне ярко-красного неба и, хотя лиц разобрать не могла, узнала до боли знакомый танец.
Ближе, ближе подходил человек с мечом, размахивал им и делал выпады со все возрастающей мощью. Копьеносец же вел себя как человек безмерно утомленный, собирающийся с силами. Он использовал длину своего оружия, чтобы не позволять слишком приблизиться к себе сверкающему лезвию врага. Но несмотря на длину копья, человека с мечом удержать нельзя. Он решил рискнуть всем ради одного шанса – последнего и единственного, – чтобы нанести удар возмездия, и бешено рванулся к тому, что стало сутью всей его жизни. Я видела, как он прыгнул вперед и закричал, когда железное острие копья пронзило кольчугу и плоть.
Его последний порыв потряс и мое тело и грезы, наполнил меня всю беспомощным ужасом, когда в который раз я принялась наблюдать начало агонии. Но на сей раз все оказалось по-новому: танец исполнялся не так. И, чуть не падая в обморок, я была не в силах отвернуться.
Корчась от боли, черная фигура на фоне кроваво-красных небес, раненый подался вперед и свободной рукой подтянулся на древке копья. Его грудь вздымалась, пот покрыл кисти. Там, где наконечник копья вышел из спины, хлынули потоки крови. И раз за разом перехватывая пальцами древко копья, воин приближал свою смерть. Все свои оставшиеся силы он жестоко и страшно вложил в это движение. Когда расстояние между ним и убийцей сократилось, он обеими руками поднял над головой меч.
Свет залил его лицо – холодный, как блуждающий огонь, всепожирающий, как молния. Он метнулся с одного воина на другого, сделал различимыми фигуры, и я с бешено бьющимся сердцем вскрикнула, когда поняла, что человек на копье – не Артур.
Муж скрючился у дерева. Лицо перекошено мукой, широко раскрытые глаза, не в силах поверить в увиденное, глядят на противника, а тот уже подтянулся достаточно, чтобы нанести удар.
– Ну скажи же это, будь же ты проклят… – Меч над головой заколебался по мере того, как жизнь уходила из тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Я стояла где-то на плоскогорье, на мшистой земле и под голубым куполом небесного свода раскинула руки наподобие креста – распятия, которое каждый день видела в алтаре. Вдали возник тяжелый пульсирующий звук, переросший в гром в моей голове. По восемь в ряд подъезжали воины, не ведая, что у них под ногами лежала я и, как сама земля, оплакивала своих сыновей. Затрубили тяжелые буйволовые рога, их заунывный голос прокатился над равниной, и тогда я растворилась в ее тенистых окраинах, в месте смерти, которое посещала каждую ночь.
Друг перед другом стояли две армии, лошади нетерпеливо били копытами, вороны и волки дожидались поживы. А в середине в безмолвном призрачном поединке сошлись два рыцаря.
– Нет! – кричала я. Мой голос срывался, и я бросилась к ним в безнадежной попытке пересечь всхолмленную землю.
Сердце вырывалось из груди, мышцы болели, как будто я сама наносила и принимала удары, а воины с бесконечной грациозностью все кружили и кружили в своем отвратительном танце.
– Остановитесь! – кричала я, но звук замирал на губах. – Не надо! Я прошу вас, не надо!
Глухие ко всему, кроме ударов собственной судьбы, бойцы заключили друг друга в смертельные объятия и, как и раньше, то возникали в поле моего зрения, то пропадали из глаз. Но на этот раз небо окрасилось красным, видение померкло, ураган растрепал волосы и прикрыл ими глаза, а когда я откинула их в сторону, земля была уже усеяна телами. Мертвые, умирающие, жалобные стоны уходящих из жизни воинов. Оплакивая их жестокую смерть, я видела пиршество войны: крошево внутренностей и отрубленных ног и рук, красные капли крови из каждого рта, точно ниточки драгоценных камней.
Потом, будто давая мне отдых, вся сцена отошла на задний план, и передо мной возникли два рыцаря в самой середине поля. Истекающий кровью, изрубленный, изнуренный до слепоты, один угрюмо прислонился к стволу ближайшего дерева, другой упал на груду товарищей.
– В этот раз, – кричала я, – все должно быть по-другому!
Я собрала всю свою волю, но воин на куче тел шевельнулся и, сжимая меч, поднялся с убитых товарищей. Как учуявшая след гончая, его тело отзывалось на присутствие врага. Воин собрал все свои силы и сосредоточился на человеке у дерева.
Долгий испытующий взгляд, и человек с мечом начал медленное, но неумолимое приближение к противнику.
– Уходи! – закричала я, чувствуя, как во мне поднимается паника, потому что заранее знала, чем все это кончится. Я молила любимого уклониться от роковой встречи. Но между нами с тем же успехом могла находиться стеклянная стена – он меня не слышал, и я была не в силах предотвратить краткий миг схватки.
Почувствовав опасность, воин у дерева напрягся и медленно выпрямился. Он поводил головой из стороны в сторону, как человек, который не очень ясно видит, и, не отрывая глаз от угрозы, потянулся к рукоятке торчащего неподалеку копья. Освободив наконечник из мертвого тела, он перехватил поудобнее оружие и пригнулся, не выпуская из виду приближающегося врага.
И тогда я поняла, как понимала каждую ночь: у этой истории может быть лишь один конец и один победитель, какие бы он ни принимал обличья.
В прошлом в моих сновидениях человек с копьем был обычно Маэлгоном. Он улыбался Артуру с таким же холодным торжеством, как тогда, когда овладел мной. Иногда на копьеносце оказывался закрывающий лицо шлем, какой носил Акколон, когда ради Морганы он чуть не убил верховного короля. Однажды мне приснилось, что это был Ланс. Ему пришло в голову убить моего мужа, и от одной этой мысли я зарыдала в истерике.
На этот раз я различала только силуэты на фоне ярко-красного неба и, хотя лиц разобрать не могла, узнала до боли знакомый танец.
Ближе, ближе подходил человек с мечом, размахивал им и делал выпады со все возрастающей мощью. Копьеносец же вел себя как человек безмерно утомленный, собирающийся с силами. Он использовал длину своего оружия, чтобы не позволять слишком приблизиться к себе сверкающему лезвию врага. Но несмотря на длину копья, человека с мечом удержать нельзя. Он решил рискнуть всем ради одного шанса – последнего и единственного, – чтобы нанести удар возмездия, и бешено рванулся к тому, что стало сутью всей его жизни. Я видела, как он прыгнул вперед и закричал, когда железное острие копья пронзило кольчугу и плоть.
Его последний порыв потряс и мое тело и грезы, наполнил меня всю беспомощным ужасом, когда в который раз я принялась наблюдать начало агонии. Но на сей раз все оказалось по-новому: танец исполнялся не так. И, чуть не падая в обморок, я была не в силах отвернуться.
Корчась от боли, черная фигура на фоне кроваво-красных небес, раненый подался вперед и свободной рукой подтянулся на древке копья. Его грудь вздымалась, пот покрыл кисти. Там, где наконечник копья вышел из спины, хлынули потоки крови. И раз за разом перехватывая пальцами древко копья, воин приближал свою смерть. Все свои оставшиеся силы он жестоко и страшно вложил в это движение. Когда расстояние между ним и убийцей сократилось, он обеими руками поднял над головой меч.
Свет залил его лицо – холодный, как блуждающий огонь, всепожирающий, как молния. Он метнулся с одного воина на другого, сделал различимыми фигуры, и я с бешено бьющимся сердцем вскрикнула, когда поняла, что человек на копье – не Артур.
Муж скрючился у дерева. Лицо перекошено мукой, широко раскрытые глаза, не в силах поверить в увиденное, глядят на противника, а тот уже подтянулся достаточно, чтобы нанести удар.
– Ну скажи же это, будь же ты проклят… – Меч над головой заколебался по мере того, как жизнь уходила из тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149