Однако она поступила правильно. Предаваясь этим мыслям, она слышала свой бормочущий голос, рассказывающий о событиях прошедшей ночи.– Затем на вечеринке в студии художника из Блумсбери. Картины ужасные, но хорошая музыка – джаз и довольно интересная статуя мифического бога с оленьими рогами и шестью руками. Между прочим, отличная вешалка для пальто. Еще позже некоторые из нас отправились в Гайд-парк. На это была какая-то особая причина, но я сейчас не припомню. И вообще, не думаю, чтобы это имело смысл в холодном свете дня, а вы? – Она повернулась к Нэнси. – Отличный торт, сестренка! Ты сама его испекла или это произведение Эдны?– Его принес Джон.– Как это мило с вашей стороны, Джон!– Вовсе нет, – возразил Крамер. – Приятно иметь таких гостеприимных соседей, с которыми можно его разделить. Я так много сижу дома, что, боюсь, скоро разучусь разговаривать! И если честно, моя домоправительница так много печет, что я подумываю о том, чтобы повесить на плиту замок...Вне комнаты какофония звуков становилась громче.– Так вы работаете дома? – спросила Грейс. – Чем же вы занимаетесь?– Я журналист. В основном пишу для «Нью-Йорк таймс», но и для других газет тоже.– Как интересно. И долго вы еще намерены оставаться в Лондоне?– Не знаю. Останусь до тех пор, пока мне не наскучит.Грейс отхлебнула чаю и встретилась с ним взглядом.– Значит, вы находите здесь много интересного?– Пока да. – Его взгляд стал более пристальным.У нее было такое чувство, будто он старается угадать ее мысли.– А в будущем – кто знает...– А ваш друг из «Савоя»? Он вам интересен?Нэнси, казалось, хотела что-то сказать, но из коридора раздались крики – четырехлетки явно чего-то не поделили. Извинившись, она встала и пошла восстанавливать мир.Оставшись вдвоем, Крамер и Грейс посмотрели друг на друга. Ей, конечно, не следовало об этом упоминать, но она ничего не могла с собой поделать. Слишком уж это ее интриговало. Какое отношение занятие Крамера имеет к Дьяволу? Почему он был так выбит из колеи, когда появился Крамер? Похоже, это имеет какое-то отношение к газетной журналистике. Ей стало еще более любопытно узнать, кто же такой Дьявол...– Что именно вам известно? – спокойно спросил Крамер. Грейс посмотрела на него, взвешивая свой ответ.– Все.От этих слов он, похоже, расслабился.– Сомневаюсь, что это очень много. – Он встал. – С вами обеими очень приятно, но я должен идти. К пяти часам мне нужно закончить статью.Он потянулся к дверной ручке, затем на минуту остановился и взглянул на Грейс.– На вашем месте я бы держался от него подальше!– Почему?Крамер пожал плечами.– Если вам все известно, то мне нет необходимости вам объяснять.
Позже, когда дети были в постели, а Кэтрин села в столовой играть в рамми со своей подругой Клементиной, Грейс уговорила Нэнси совершить вечернюю прогулку по тихим улицам Хэмпстеда, а затем заманила ее в «Митру». Нэнси, редко куда-либо выходившая, да еще без детей, сделала вид, что ей очень не хочется идти в общественное место, но затем с радостью согласилась.– Сюда. – Грейс поставила на столик два бокала джина с тоником.Ее похмелье совершенно прошло, а ведь пузырьки, в конце концов, тонизируют, не так ли? В нос ей лез неприятный, затхлый воздух комнаты с полом покрытым залитым пивом ковром, который никогда не чистили. От него разило запахом мокрой собаки.– Я должна тебя предупредить... – Нэнси сделала первый глоток. – Мама вышла на тропу войны.– В честь чего? – Грейс деловито разглядывала праздную атмосферу бара. Она выбрала хороший уголок, откуда было видно всех входящих и выходящих.– Все из-за твоей колонки.– А что она против нее имеет?– Не знаю. Она читала сегодня утром выпуск за прошлую неделю и все время что-то бормотала себе под нос, а потом отбросила газету и вышла, продолжая бормотать и ругаться. А ты же знаешь, к чему ведут подобные вспышки!– Спасибо за предупреждение. – Грейс чуть заметно улыбнулась. – Интересно, что предосудительного она там нашла?Нэнси пожала плечами.Чтобы потянуть время, Грейс вынула из сумочки эбонитовый мундштук и попыталась закурить.– В мои обязанности входит делать обзор ресторанов и ночных клубов. Но мне бы хотелось думать, что я делаю нечто большее.– Ты и делаешь.– Но?..– Никаких но. Правда. И я действительно не знаю, что так расстраивает маму. – Зрачки голубых глаз Нэнси несколько сузились. – Но может быть...– Да?– Ты пишешь так, словно считаешь всех такими же, как ты сама. Ходят каждую ночь в лучшие места, одеваются по последней моде, и их все это волнует. Ты пишешь так, словно это самое важное в жизни, и, кажется, внушаешь, что все, кто не живет такой же жизнью, как ты... ну, не стоят особого внимания!У Грейс было такое чувство, будто ее ошпарили кипятком.– Я так не считаю! Ты же, конечно, так обо мне не думаешь?– Дорогая, должна же и в твой адрес когда-нибудь прозвучать критика, правда? Твоя колонка пользуется такой популярностью, ты так успешно работаешь... У меня есть слабое подозрение, что большая часть твоих читателей не живет так, как живешь ты. Они читают твою колонку после долгого, тяжелого дня, когда дети уложены спать, и у них наконец есть возможность расслабиться и отдохнуть. Читая светские новости, они развлекаются. Статья Дайамонд Шарп для них – это как поход в театр. Или в зоопарк.– Нэнси! – Грейс взяла сестру за руку. – Пожалуйста, не говори так. Если бы могла, я бы хоть сейчас поменялась с тобой местами! Тилли и Феликс...– Я знаю. А вообще-то не знаю. – Ее взгляд стал тяжелым и мрачным, и она высвободила руку. Она явно вспомнила Джорджа.Грейс начала придумывать, чем бы отвлечь сестру.– Эй, Нэнси, посмотри на этих двух парнишек у стойки бара!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86