Во рту у нее ужасно пересохло, несмотря на приличное количество выпитого вина. Она с трудом глотала, и у нее было такое чувство, будто она жует и жует, как корова, и каждый мучительный кусок ей приходилось запивать все большим количеством вина. Она ненавидела свою нервозность.О'Коннелл, похоже, твердо решил довести это дело до его горького конца.– Должен же у вас быть кто-нибудь! Ваш редактор, например. Седжвик, не так ли?– Мы с ним только друзья.– А он считает так же, как вы думаете?– Не знаю. Поскольку он держит свои чувства при себе, мне не приходится об этом думать.О'Коннелл улыбнулся одними губами, глаз же улыбка не коснулась.– Не забывайте, я видел вас вместе! Слышали бы вы, как изменился его голос, когда я сказал ему, что соглашусь на интервью только при одном условии: интервьюировать должна Дайамонд Шарп!– Что ж, если вы правы, ему же хуже.Он наколол вилкой кусок бифштекса, но так и продолжал сидеть, а ее взгляд был прикован к руке, держащей вилку. На мизинце у него было простое серебряное кольцо. На коже золотистые волоски.– Трудная вы женщина, – сказал он, наконец. – Почему вы такая трудная?– Допустим, кто-то умер. Но в этом нет ничего необычного. В данный момент. В этой стране. Каждый кого-то теряет, но это не причина быть, как вы говорите, «трудной». Вероятно, я всегда была такой.– Вы бросаете мне вызов?Кусок бифштекса по-прежнему висел на его вилке.– Что вы имеете в виду?– Вы хотите, чтобы я пробил вашу броню? Открыл вас, как банку сардин?– Разве вы не умеете улыбаться более лирично? Вы же писатель, в конце концов! Если вы собираетесь завести со мной роман, то могли бы делать это поэтичнее!Он немного подался вперед.– Но вас ведь не интересует эта чепуха, не так ли? Вы хотите от меня чего-то иного!– Правда? И чего же я от вас хочу?– Вы хотите стать известной! По-настоящему известной.– О! Я думала, вы скажете что-нибудь поинтереснее!О'Коннелл слегка хихикнул, затем засунул кусок бифштекса в рот и принялся жевать. Грейс наблюдала за его губами. Думала о его губах. Каковы они на вкус?– После выхода «Видения» он озверел, – заявила Маргарет, завтракая в «Карлтоне» треской, приправленной карри. – Вы же знаете, как деньги портят человека!«Как будто кто-то из нас может это знать?» – думала I рейс, ковыряя вилкой салат.– Машины. Женщины. Вечеринки. Драки. Его всегда выставляли из отелей. Году, кажется, в 1920-м его выгнали из маленького городка в Пенсильвании. А однажды во Франции его даже арестовали. На Ривьере. Сначала он подрался с владельцем ресторана. Кулаки ходили ходуном, тарелки летели во все стороны. Затем, когда его с друзьями выставили, он вскарабкался на статую лошади и принялся кричать и петь, отказываясь спуститься. В конце концов полиции пришлось принести лестницу и снять его. Ему, конечно, удалось выкрутиться!– Кто бы сомневался...– Была женщина... кажется, ее звали Генриетта. В то лето она была с ним во Франции. Она была замужем... если мне не изменяет память, за сенатором. Разразился нешуточный скандал. Она послужила прототипом Хелены Догерти в «Аде и Хелене», его третьем романе. Вы читали?– Я читала только «Видение», – ответила Грейс. – Что стало с Генриеттой?– Она вернулась к мужу, – сообщила Маргарет. – О'Коннеллу за это хорошо досталось в газетах. Люди, видите ли, завидовали. Его деньгам... образу жизни. Всему. Но потом он затих.Она доела свою треску и смотрела на тележку с десертом. Грейс подозвала официанта, но ей понадобилось много времени, чтобы сделать выбор между профитролями, шоколадом, печеньем с кремом и яблочным пирогом. В конце концов выбор пал на печенье.– Говорите, он затих? Что это значит?– То и значит. Пошли слухи, что он исписался. Якобы «Непокорный сын» и «Ад и Хелена» не идут ни в какое сравнение с «Видением». Критика оценила их не очень высоко, и они продавались не так успешно. Мне, конечно, они понравились, но я ведь не большинство. Всем хотелось, чтобы он написал еще что-нибудь вроде «Видения». Вероятно, в конце концов это его добило. А может быть, у него просто кончились деньги... не знаю. Но он в некотором роде исчез. Никто по-настоящему не знает, чем он занимался последние несколько лет. Время от времени появляются слухи, что он написал что-то новое. А именно этого все и ждут. Читатели хотят, чтобы он использовал весь свой потенциал и сочинил великое произведение. Мы все надеемся, что так и будет. А теперь вы сможете это выяснить. Вы встретитесь с ним... наедине!
Из «Встречи Дайамонд Шарп с Декстером О'Коннеллом»
«В последние пять лет, со времени выхода в свет его третьего романа, «Ад и Хелена», Декстер О'Коннелл молчал, что для него нехарактерно. Ни романов, ни рассказов, ни даже статьи или книжного обозрения. В течение почти десяти лет едва ли не каждую неделю О'Коннелл ярко и выразительно высказывается о самых разнообразных сторонах жизни в популярных журналах. Едва ли не каждую неделю против его «демонической» работы протестует Лига материнства штата Висконсин, Церковь потерянных детей штата Техас или какая-нибудь другая кучка сумасшедших.Некоторые вообразили, что он исписался, исчерпал свои возможности и опустился, хватаясь дряблыми руками за стойку бара дешевого французского отеля и вздыхая о своем былом великолепии. Другие утверждают, будто он заперся в мансарде и в монашеском уединении сочиняет очередной шедевр. Вероятно, периодически бьется головой об стол, когда ему не хватает той непостижимой магической энергии, которая когда-то делала писательский труд таким же легким, как смех.И вот он передо мной. Ест пережаренный бифштекс, всем своим видом являя довольство и легкомыслие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86