Это американские индейцы думают, что, сфотографировав человека, можно украсть его душу. Просто Ева спятила, а Крамер решил обвинить в этом О'Коннелла и его книгу!– Ты, похоже, достаточно осведомлена обо всем этом. – Нэнси терла тарелку. – Или, по крайней мере, думаешь, что осведомлена!– Я ошибаюсь? – Грейс уставилась на сестру. – Что он тебе рассказывал?– Мои сведения по этому вопросу довольно отрывочны. – Нэнси отложила тарелку и взяла другую. – Но их мне достаточно, чтобы понять, что есть две стороны истории. Фактически даже три. Я думаю, ты сама не понимаешь, насколько предубеждена.Грейс посмотрела на их отражения в окне кухни. Стекло запотело, и их лица виднелись очень смутно.– Что ты имеешь в виду?– Ты влюблена в Декстера О'Коннелла, вот и принимаешь каждое его слово за чистую монету!– Ничего подобного! – Грейс с грохотом поставила тарелку в раковину.– Ты уверена? Ты была смехотворно счастлива, затем чертовски несчастна, а в последнюю неделю или две ты и вовсе сама не своя! Более того, у тебя такой вид...– Какой вид?– Скрытный. Неужели ты действительно думаешь, что я ничего не заметила?– Ты не всегда все замечаешь.– Но это я заметила.– Я не влюблена в него! – Грейс с грохотом поставила тарелку в сушилку.– Так вот, влюблена ты в него или нет, но у вас с ним явно бурный роман!– Что же в этом плохого? – Грейс провела мыльной рукой по лбу. – Я прекрасно могу позаботиться о себе.– Так ли, Грейс? После того, что рассказал мне Джон...– Опять ты за свое! Что он тебе сказал?– Ну, не так много. – Нэнси закончила орудовать чайным полотенцем. – Но тебе известно не хуже, чем мне, что О'Коннелл известен своим хамством не меньше, чем своими романами!– Но он забавен. И умен. И красив. И богат. И возбуждающ. И он любит меня. Кто еще из наших знакомых стал бы покупать такие подарки?– Ну... – Похоже, Нэнси хотела что-то возразить, но передумала.«Она снова вспоминает Джорджа, – поняла Грейс. – Узнает ли она когда-нибудь о нас с Джорджем?»– Грейс, послушай, обещай мне быть осторожной. У тебя хорошие инстинкты, и я надеюсь, ты к ним прислушаешься. Я так люблю тебя, Грейс, и не переживу, если этот человек причинит тебе боль!– Ах, дорогая! – Грейс обняла Нэнси, и некоторое время они стояли, сжимая друг друга в объятиях. Каждая сестра чувствовала мягкое дыхание и сердцебиение другой. – Конечно, я буду осторожной. – Она видела их отражения в окне, слившиеся в одно.Когда они отпустили друг друга и вновь принялись за мытье посуды, возникла напряженная тишина.– Я прочитала в твоей колонке, что ты побывала в новом клубе Шеридана, – сказала наконец Нэнси, вероятно, просто для того, чтобы нарушить эту тишину.– Это правда.– Я не знала, что ты в эти дни часто с ним виделась. Я вряд ли видела его с детства. После этой отвратительной истории с нашими родителями. Сколько нам тогда было лет?– Точно не помню. Тринадцать или четырнадцать. Давай больше не будем обо всем этом.– Не будем. – Нэнси деловито натирала тарелку. – Конечно, не будем. А какой он сейчас, Шеридан?– Такой же, как и в детстве. Странный. Деликатный. Привлекательный, по-моему. Хотя не все разделяют мое мнение. Получив наследство, он стал более уверенным в себе. А став более уверенным в себе, стал и более эксцентричным. Словно сознательно решил усилить каждую сторону своей личности. Даже дефект речи.– Надо же! – Нэнси подняла брови. – Хорошо было бы с ним повидаться.– Джон его старый друг, – сказала Грейс. – Вероятно, тебе следует попросить его как-нибудь вечером взять тебя с собой в «Тутанхамон».Нэнси нахмурилась.– Я не расхаживаю с Джоном по таким местам!– Правда? – Грейс, пристально глядя на сестру, взяла чугунную сковородку и принялась ее скрести. – Знаешь, Нэнси, ты сегодня выглядишь счастливой. По-настоящему счастливой. Я не видела тебя такой с тех пор, как умер Джордж.Нэнси пожала плечами.– Вероятно, я счастлива. В конце концов, вечер удался на славу.– Но?..– Но ничего. Вечер был великолепным. Я хотела сказать только то, что сказала, Грейс. Так что умерь свое любопытство.– Хорошо. – Грейс вздохнула и положила сковороду на сушильную полку. Но она еще не договорила о Крамере. – Ты за обедом упомянула, что думаешь, будто Джон пишет роман. Что навело тебя на эту мысль?– Кое-что из того, что он сказал на днях. Я даже не помню, что именно он сказал. Но все равно, оказывается, я ошибалась. Но есть еще кое-что.– Что?– Я перечитала «Видение». Мне интересно было перечитать его при нынешних обстоятельствах. Я закончила вчера в постели.– И?..– Очень странно было читать книгу, зная реальных прототипов и события, которые за ней стоят.Грейс повременила, не скажет ли Нэнси что-нибудь еще. Схватила закопченную кастрюлю и принялась оттирать ее щеткой.– Теперь, когда я знаю Джона... Должна признаться, мне показалось, что я слышу его голос!– Что значит «слышу его голос»?– Не могу описать точно. Это довольно странно. Мне даже пришла в голову мысль о призраках. Дом с привидениями и все такое. Неизбежное присутствие. Я, конечно, не верю в эти сказки!– О чем ты?– О том, что в этой книге явно присутствует Джон! Словно он приложил руку к ее написанию. Я понимаю, что выгляжу сумасшедшей...– Да уж, это точно! – Грейс поставила кастрюлю. – Особенно после того, как мы только что выслушали его мнение по этому вопросу. – Она спокойно перерабатывала информацию в голове. – Когда О'Коннелл писал эту книгу, они с Джоном были очень близки. Вероятно, эта близость отразилась в романе.– Вероятно.Окно окончательно запотело, и отражение девушек исчезло. Глава 7Прошлое Днем 17 октября 1922 года сестры Резерфорд, нагруженные великолепными покупками, зашли выпить чаю с пирожными в «Лайонс Корнер Хаус» на Пиккадилли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86