п., с заключенной в Коране (2:262;
75:3-4) попыткой посрамления того, кто не верил в возможность
воскрешения истлевшего, распавшегося, разбросанного в разных местах.
Не только неверный, препиравшийся с пророком Ибрахимом, сомневался в
возможности такого "воскрешения", но и сам Ибрахим для "успокоения"
своего сердца попросил господа продемонстрировать ему подобное. И
тогда Аллах сказал ему: "Возьми же четырех птиц, собери их к себе,
потом помести на каждой горе по части их, а потом позови их: они
явятся к тебе стремительно..." (К., 2:262). Демонстрируя
"несостоятельность" этого сомнения, Коран прибегает и к излюбленному
его составителями штампу восхваления Аллаха, для которого ничто не
трудно. "И разве они не видели, что Аллах, который сотворил небеса и
землю и не ослаб в их творении, в состоянии оживить мертвых? Да,
поистине, он - мощен над всякой вещью!" (К., 46:32). Аллах осуждает
тех, кто не доверяет его возможностям: "Ужели человек думает, что нам
не собрать костей его? Напротив, мы можем правильно сложить даже концы
пальцев его. А человек хочет своевольствовать... Он спрашивает: "Когда
день воскресения?" Тогда, когда зрение помрачится, и луна затмится, и
солнце с луной соединится. В тот день человек скажет: "Где мне
убежище?" Нет, не будет никакого верного прибежища. В тот день у
господа твоего твердое пристанище. В тот день обнаружится, что человек
сделал прежде, и что сделал после. Истинно, человек будет верным
обличителем самого себя, хотя бы желал принести извинения за себя"
(75:3-15).
Таким образом, и в этом вопросе все подведено ко дню страшного
суда, посмертной жизни, раю и аду.
Роль, отведенная во всех учениях и догматах Корана Аллаху,
подтверждает мысль Ф. Энгельса о том, что "единый бог никогда не мог
бы появиться без единого царя... единство бога, контролирующего
многочисленные явления природы... есть лишь отражение единого
восточного деспота..."[Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с, 56.]. Не
случайно, что среди "прекрасных имен" Аллаха есть слово "малик", то
есть царствующий, царь. И Коран провозглашает: "Благословен тот, у
кого в руке царство, потому что всемогущ..." (67:1).
Впрочем, в сказаниях о рае и аде, изложенных в Коране, немало
непоследовательности и противоречий. В частности, в Коране, как мы уже
отметили, нет единого взгляда на то, когда наступит загробная жизнь:
сразу после смерти или лишь после воскресения мертвых и всеобщего
божьего суда. Различные толкования этого вопроса были, по-видимому,
связаны с древнеарабскими представлениями, закрепленными в
мусульманском предании, по которым душа человека в течение года после
смерти держится вблизи тела и наблюдает за тем, как его наследник и
родственники исполняют свои обязанности по отношению к умершему и его
имуществу. Но та форма, в которой в Коране даны ответы на эти вопросы,
говорит о том, что они были вызваны практическими требованиями
момента. "Направления", которые получат умершие сразу или после дня
воскресения, будут разные. Одни из них явятся "путевками" в прекрасный
рай, другие - в ужасный ад, а третьи - между раем и адом, на
"преградах" (7:41-48; здесь "преграды", по-арабски "араф", - своего
рода мусульманское "чистилище").
Интересно и то, как его авторам - жителям знойного юга -
представляется загробный мир. В раю будто бы не будет солнца и сильной
жары, но вместо этого - много влаги и тени; в аду, наоборот, - жара,
бушует огненное пламя. Там грешники "будут среди знойного самума и
кипящей воды, в тени от черного дыма: не будет им ни прохлады, ни
отрады!" (56:41-43).
Впрочем, страдая от жары, зноя и песчаных бурь - самумов, нередко
сопровождающихся разрушительными смерчами, арабы издавна испытывали
также страх перед холодными ветрами, дующими в зимнее время с
северо-запада, претерпевали много неудобств и от резкого падения
температуры ночью. Не случайно в арабских стихотворениях, дошедших до
нас в сборнике "Хамаса" ("Доблесть"), дурной человек сравнивается с
"холодным, сырым северным ветром, сирийским", от которого
отворачивается лицо. А в мусульманском предании об аде рассказывается,
что среди его отделений есть одно - аз-Замхарира, отличающееся
страшным холодом. Это представление, по-видимому, получило широкое
распространение с того времени, когда мусульмане стали жить в странах
умеренного климата. В сочинении Ахмеда ибн Фадлана, ездившего в
921-922 годах вместе с посольством аббасидского халифа к царю волжских
булгар, рассказывается, что когда они были в Хорезме и достигли
области, где снег "падает не иначе как с порывистым сильным ветром",
то "подумали: не иначе как врата Замхарира открылись из нее на
нас"[Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М.-Л., 1939, с. 58; Ковалевский
А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг.
Харьков, 1956, с. 123.]. В позднейшем сочинении турецкого богослова
Фурати "Кырк сюаль" говорится при описании мусульманского ада
(джаханнам), что в нем есть отделение, где "господствует холод - и
настолько сильный, что если бы хоть незначительную часть его
неосторожно как-нибудь выпустить, то от него погибли бы все земные
твари"[Кырк сюаль. Казань, 1889, вопрос 11, с. 20.].
Характерно также, что, по представлениям последователей
мусульманской секты исмаилитов, живших в суровых условиях долины Хуф
на Памире, на высоте около трех тысяч метров над уровнем моря (верхнее
течение Амударьи, или, иначе, Пянджа), ад - "очень холодная страна,
где никогда не бывает тепла, страна, наполненная змеями и различными
насекомыми, среди которых живут грешники, мучаясь раскаянием в
содеянных грехах"[Андреев М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104