Последнее вместе с тем не означает, что время, обстоятельства и
характер любой записи, как и родственной ей версии или варианта, не
имеют значения. Однако, как это ни странно, при сравнении сходных
эпизодов из книг, признанных в различных религиях священными, эти,
казалось бы, логичные и гуманные требования, как правило, не
принимались и не принимаются во внимание. При сравнении коранических
сюжетов с библейскими за редкими исключениями эти элементарные условия
игнорируются. Между тем они принимаются во внимание, когда речь идет
об устном или письменном наследии других племен и народов, каждый из
которых также имеет свой самостоятельный путь развития и язык которого
принадлежит к одной из языковых семей (например, тюркской), к той или
другой ее ветви.
Скажем, у узбеков, казахов, каракалпаков есть эпос о народном
герое, богатыре, великане, "алпе" - "Алпамыш", "Алпамыс",
"Алпамыс-батыр", каждая национальная версия которого глубоко
самобытна, своеобразна, хотя имеет и некоторые общие черты. Однако
никто не противопоставляет эти версии, не возвышает одну и не
принижает другие, не судит о них, исходя из того, которая раньше
записана. Серьезные исследователи не поступают так и в отношении эпоса
ираноязычных народов - персов, таджиков, курдов, пушту и др.
Мотивы отношения, проявляемого к интересующим нас здесь
произведениям племен и народов семитской ветви афразийской семьи
языков (иначе называемой семито-хамитской), таким образом, находятся в
значительной мере вне пределов науки. Они неидентичны и в оценке
Корана в православии, католицизме и других направлениях христианства,
а также в зороастризме и других культах. Правда, в христианских
направлениях, как и у представителей иудаизма, сравнительно долгое
время не было достаточной ясности, что за религия ислам и чему учит
Коран. Весьма распространенным было представление о том, будто новая
религия - еще одна христианская секта или ересь. Порой, правда,
подобное заблуждение поддерживалось и в XX веке, например в изданиях
Ватикана, исходивших из текущих политических соображений[Так, в 1932
г. теоретический журнал Ватикана "Civilta Cattolica" в пяти номерах
напечатал четыре анонимные статьи, сравнивающие христианство и ислам.
Во второй из них - "Ислам и христианство с точки зрения божественного
откровения" - Коран выдан за ухудшенную версию Евангелия, а пророк
охарактеризован "не как создатель новой религии, а как восстановитель
древней веры патриархов и Евангелия Иисуса Христа" (Civilta Cattolica,
1932, 6. VIII, p. 242-244). Подробнее см.: Беляев Е. Ватикан и ислам
(Приемы и цели современного католического "исламоведения"). -
Антирелигиозник, 1932, № 23-24, с. 6-9.].
Слухи же о небывалой пышности, которой обставляли свои приемы
некоторые из халифов, позднее породили представление, что у арабов
возник культ бога Махомы[На основе уменьшительной формы имени
Мухаммеда (Casanova P. Mahom, Jupin, Apolion, Tervagant, dieux des
Arabes. - Melanges Hartwing Derenbourg. P., 1909, p. 391-395).],
заместителями или наместниками которого считались халифы[Впрочем, как
подтверждает, например, багдадская надпись 1221-1222 гг. (618 г.
хиджры), халиф Насир называл себя "имамом, повиноваться которому
предписано всем людям", "халифом господа миров". Даже халифы, лишенные
в Багдаде светской власти, обставляли свои дворцовые приемы с большой
пышностью. Академик Бартольд привел данные историка Кутб ад-дина, как
один из таких багдадских халифов в конце 979 - начале 980 г. "принимал
египетского посла; халиф сидел на престоле с плащом (бурда) пророка на
плечах, с мечом пророка на поясе и с посохом пророка в руке; на вопрос
пораженного таким великолепием посла: "Не сам ли это Аллах?" -
буидский государь будто бы ответил: "Это - заместитель Аллаха на земле
его" (Бартольд В.В. Сочинения, т. 6, с. 42).
Подобное высокомерие, чванливость и показная роскошь халифов в
средние века были высмеяны видным иранским писателем Низамаддином
Убейдом Закани (ум. в 1370 или 1371 г.). В сборнике "Латаиф"
("Анекдоты") сатирик противопоставил феодальной пышности простоту
народных нравов: "Бедуина привезли к халифу. Увидя, что халиф сидит на
возвышении, а остальные стоят внизу, бедуин сказал: "Мир тебе, о
боже!" Халиф ответил: "Я не бог". Бедуин сказал: "О Джебраиль!" Халиф
ответил: "Я не Джебраиль". Бедуин сказал: "Ты не бог и не Джебраиль.
Так зачем же ты поднялся наверх и сидишь один? Сойди вниз и садись с
людьми" (Климович Л.И. Литература народов СССР. Хрестоматия для вузов,
3-е изд. М., 1971, ч. 1, с. 296).]. В основном негативное отношение
католицизма и других направлений христианства к исламу определялось
наличием в его учении и "священной книге" - Коране - уже известных нам
резко отрицательных оценок догматов о троице, об Иисусе Христе как
богочеловеке, сыне божьем, Марии как богородице и т. п.
Однако тому же папе римскому и главам других христианских церквей
пришлось считаться с тем, что ислам стал государственной религией
крупных феодальных держав. Ведь ислам был официальной идеологией ряда
халифатов, в их числе суннитских Омейядского с центром в Дамаске
(661-750), Аббасидского с центром в Багдаде (750-1258), Омейядского с
центром в Кордове (912- 1031), исмаилитского Фатимидского с центром в
Каире (909-1171), суннитского, второго Аббасидского, с центром в Каире
(1261-1517), суннитского Османского с центром в Стамбуле, во главе с
султаном-халифом (1517-1923 и, после свержения султаната, до 3 марта
1924) и др.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104