.. Все складывается из пылинок: трудно догадаться, что из этих пустяков складывалась его орографическая теория, принесшая ему мировое признание.
Мальчишка, в сущности - Сабуров возглавлял многолюдные команды, в которых можно было найти и обрусевшего эвенка, и разорившегося мужичка-переселенца, и проштрафившегося казака, и вышедшего на поселение убийцу. Однако с этой разношерстной публикой, имея при себе порядочный запас казенных денег, Сабуров углублялся в нехоженную тайгу, сплавлялся по бурным порожистым рекам, переваливал через горные хребты, - у него делались усердными даже те, кто считался язвой всяческого начальства.
Тогда-то Сабуров окончательно усвоил, что трезвые люди, свято верующие в дисциплинарную триаду: приказал, проверил, наказал, - именно эти практические люди и есть самые необузданные утописты: даже несколько десятков людей - и то уже совершают ежедневно тысячи бесконтрольных поступков. Если люди всего лишь перестанут стараться...
Что же говорить о миллионах людей, разбросанных на тысячах верст! Нет ни малейшей возможности разглядеть из Петербурга, в самом ли деле разбит бурей караван на Лене или вся мука раскрадена. Недаром докладывать о потере упомянутого каравана из трех барж отправили в Петербург именно Сабурова: его там знали лично, - самый громоздкий и дорогостоящий контролирующий аппарат не в состоянии заменить ни обыкновенного личного знакомства, ни обыкновенной честности.
Никакой умалишенный не совершил бы и тысячной доли тех нелепостей, кои, общими усилиями, совершал правящий аппарат, каждый "винтик" которого в собственных делах демонстрировал отнюдь не глупость, а изрядную ловкость и проворство. Поэтому Сабуров не удивлялся, когда люди малообразованные и недалекие высказывали предположение о чудовищном заговоре, снизу доверху пронизавшем всю Россию, хотя заговорщикам управлять этим механизмом было бы так же невозможно, как и теперешнему правительству.
Только механизм мог действовать с подобным отсутствием смысла: из центра приходили указания сеять на камнях и строить на болоте, запрещалось ловить именно тот сорт рыбы, который испокон веков составлял единственное пропитание местного населения, зато в виде компенсации разрешалась добыча тех пород, коих здесь не водилось от начала времен. Сабурову удалось самолично подержать в руках запрос о разведении винограда в Колымском округе и предписание о добровольном сборе пожертвований среди ламутов и юкагиров на памятник композитору Глинке в городе Смоленске.
Статистическая отчетность словно и впрямь составлялась одними механизмами для других механизмов.Из Чукотской земли приходили отчеты, в которых целые десятки страниц были заполнены нулями:
ослов и мулов- 0 (нуль)
верблюдов- 0 (нуль)
католиков- 0 (нуль)
протестантов- 0 (нуль)
просеяно ржи- 0 (нуль)
собрано ржи- 0 (нуль)
Но если который-нибудь из нулей отправлялся несвоевременно, виновные получали строгий нагоняй.
Вместе с тем, одурачить механизм, лишенный простейших органов восприятия, не стоило ровно никакого труда. Из года в год подрядчики поставляли десятую часть положенной соли, а на остальное количество покупали расписки у чиновников. И механизм ничуть не удивляло (механизмы удивляться не умеют), когда казенные припасы, законсервированные при помощи фантастической соли, подвергались неисчислимым и столь же фантастическим бедствиям: пожарам, засухам, ураганам, нашествиям мышей, червей и прочих грызущих и сосущих тварей. Если все акты были составлены по форме, механизм уже не интересовало, каким образом листовой свинец может подвергнуться десятипроцентной усушке.
Уже находясь в эмиграции, Сабуров много лет следил за строительством пожарной каланчи в городе Чите: пока ее смета утверждалась в Петербурге, цены на лес и работу успевали вырасти настолько, что требовалась уже новая смета, которую постигала та же участь. И лишь через двадцать пять лет с величайшими трудами и нарушением законности бумагам удалось настичь истинное положение вещей.
Полтора года не заделывалась дыра в крыше - ждали архитектора для составления сметы. Чтобы изготовить столы для училища, требовалась годовая переписка.
Подобными несообразностями Сабуров мог бы заполнить целые тома. Вместе с тем, он не уставал изумляться общественным организмам, устроившимся самостоятельно, применяясь исключительно к местным условиям. Ссыльные духоборы, с их полукоммунистическим бытом, предоставленные собственной судьбе, благоденствовали там, где со всеми бесконечными казенными дотациями и бесплатной каторжной "рабсилой" терпела крах государственная машина. Исконные жители края, почему-то называемые инородцами, с их примитивнейшими орудиями устраивались там, где, казалось, вообще невозможно выжить человеку. Сабуров с большим уважением вглядывался в сложный быт орочонов, манагров, долган, дархотов, ламутов и мунгалов, выработавшийся сам собой, без чьего бы то ни было руководства. И сколь разительно могут отличаться друг от друга люди одного и того же народа: оленные чукчи по своим нравам и вкусам были очень и очень отличны от чукчей приморских, поразительному гостеприимству которых он посвятил несколько растроганных страниц: ежедневно рискуя жизнью на охоте в своих утлых скорлупках, в которые и сесть-то решишься не сразу, приморские чукчи в самые неблагоприятные годы изо всех сил старались запастись кормом для собачьих упряжек тех путников, которых они заранее даже знать не могли! При этом они нисколько не сожалели о своих непомерных трудах, но, напротив, гордились своей щедростью и презирали более скуповатых оленных чукчей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130