Он был весь в грязи. — Я пытался им рассказать, но никто не слушал.
Бардас Лордан покачал головой.
— Замечательно. Что ж, кажется, их нет, однако я не думаю, что здесь стоит оставаться. Мы можем вернуться домой, а можем уйти в горы, просто на всякий случай. Как считаешь?
— Я? — Мальчик пожал плечами. — Не знаю.
— Прекрасный из тебя помощник. Ладно, идем домой. Наверное, лучше всего вернуться по дороге к Бриоре, а оттуда срезать, если они ускоренным маршем возвращаются домой. Кстати, ты как?
— Отлично, — ответил мальчик. — Я дал им луки и стрелы, как вы велели…
Лордан нахмурился.
— Мне не следовало этого делать. Плохая мысль. Думаю, все и заварилось, когда они начали стрелять.
— Более или менее. Я хочу сказать: солдаты ломали вещи и били деревенских, но когда те стали в них стрелять, то они прямо как с ума посходили. Начали убивать людей, и несколько человек убежали из деревни, а другие попытались вмешаться и удержать солдат; а те схватили эту девочку и бросили ее в колодец в Бриоре, а потом одна женщина попыталась удержать солдата, который это делал, а они отрубили ей руки, прямо как ветки на дереве. И она просто стояла, а они ушли и оставили ее. Как будто они боялись ее больше, чем она их.
— Идем, — проговорил Лордан. — Говорю тебе, не стоит здесь оставаться дольше, чем необходимо.
— Думаю, скоро подоспеет армия, — сказал мальчик, когда они отшагали по дороге с полмили. — И тогда будет настоящее сражение.
Лордан пожал плечами.
— Возможно. Но, полагаю, если армия прибудет вовремя, их попытаются окружить и заставить сдаться. А если они приплывут морем, то затопят баркасы, чтобы солдаты не смогли уйти. — Он улыбнулся. — Да они и сами об этом позаботились; когда разбили лодки в Бриоре.
— Если они сдадутся, что с ними сделает армия? Их повесят? Я бы повесил.
Лордан отрицательно покачал головой:
— Сомневаюсь. Если ты убиваешь пленных, то враг перестает сдаваться, и тогда каждый раз приходится сражаться до последнего, а это глупо. В войне главное не уничтожить людей, а победить.
Мальчик кивнул.
— Когда вы были солдатом, вы многих убили? — спросил он.
— Нет, не очень.
— А вы победили?
— Сам знаешь, что нет. Мальчик подумал.
— Вы победили, когда бились с теми людьми. В ночь, когда пал Город. Я сам видел.
— Правильно. Но ведь я тогда как бы защищал Город. Более сокрушительного поражения и вообразить нельзя.
Мальчик снова подумал.
— Если бы у вас было побольше людей и кто-то не открыл бы ворота, вы бы победили, — заявил он. — Так что на самом деле это не был честный бой.
— Благодарю, — сказал Лордан. — Прямо гора с плеч. Они прошли поворот на Бриору, и дождь зарядил вновь.
У мальчика не было капюшона, поэтому они остановились и подыскали более или менее подходящий.
— Это воровство, — определил мальчишка, завязывая бечевку под подбородком. — Разве нет?
— Или мародерство, — ответил Лордан. — Хотя мародерство больше касается золота и драгоценностей. А когда речь шла о полезных вещах, мы называли это реквизицией.
— Ага. И тогда все в порядке. Правильно?
— Правильно, если никто не видит. Слушай, если это тебя так беспокоит, то выброси капюшон.
— Но тогда я промокну, — возразил мальчик.
Они обошли деревню стороной и снова выбрались на дорогу. Мертвый алебардщик лежал на прежнем месте; потоки дождя нанесли со склона горы мелкозема, который слегка присыпал волосы солдата, словно гора спешила похоронить покойника. Мальчик молча перешагнул через тело.
В эту сторону идти, конечно, было труднее, поскольку почти все время впереди был подъем, а дорога от дождя стала скользкой. Пройдя милю, они остановились отдохнуть.
— Они нашли дом? — спросил мальчик.
— Прошли мимо, — ответил Лордан. — Нам повезло. — Мальчик кивнул.
— Если бы они попытались разрушить дом, вы бы стали с ними драться?
— Ни в коем случае, — сказал Бардас Лордан. — Их семьдесят пять, а я один.
— Ага. Вы поэтому не пошли в деревню и не попробовали помочь? Вы могли бы посоветовать им, что надо делать.
Лордан нахмурился.
— Глупо. Что им надо было сделать, так это убраться из деревни, пока солдаты не уйдут. К тому же нас ни эти люди, ни их война совершенно не касаются. Только идиоты вмешиваются в чужие ссоры.
Мальчик взглянул на него.
— Раньше вы вмешивались, — сказал он. — Там, в Городе, когда были законником. Вы сражались с людьми в судах.
— Тут другое, — ответил Лордан. — Это была моя работа. И, между прочим, никогда не было семидесяти пяти против одного.
— Понятно, — проговорил мальчик с сомнением. — Выходит, вмешиваться можно, если за это платят и есть шанс победить.
— Я бы на твоем месте не касался этой темы. На твоем месте я вообще заткнулся бы, пока мы не доберемся до дома.
— Ладно, — ответил мальчишка. — Я не хотел вас обидеть.
— Пошли, — сказал Лордан. — Нет смысла рассиживаться в сырости.
Они вскарабкались на вершину подъема, откуда дорога уже начинала идти под уклон по скалистым склонам мыса Рог. Тут Лордан велел мальчику тихонько постоять, пока он сходит осмотреться. Он осторожно подобрался к краю вересковых зарослей и посмотрел вниз, на берег.
Прямо у входа в бухту он увидел корабль, похожий на военный шлюп, подошедший к берегу настолько, насколько позволяла осадка. В воде были также два баркаса, наполненные людьми. Значит, прибыла армия.
Лордан остался на месте и наблюдал. Люди в лодках — определенно сконские военные; у них были луки и колчаны, а также короткие тяжелые пики, а не алебарды, да и их шлемы отличались по форме. Один мужчина, стоявший на носу ближнего из двух баркасов, был без шлема, и его лысая голова блестела от дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147