— Помнишь, Тюдас, как мы играли в пиратов? Ты, кажется, всегда хотел быть пиратом, а я — беспомощным купцом. Конечно, тогда ты был покрупнее меня.
Геннадий поморщился.
— Верно. Но ты никогда не проявлял склонности к философии, так что сравнение не совсем верное. Все же ты больше любил читать. Поэзию и романы, верно?
Олибрас улыбнулся.
— Рассказы о приключениях и подвигах в открытом море, — уточнил он. — Мне просто не повезло. Полагаю, отец сейчас гордился бы мной. — Он ссутулился и отхлебнул вина. — Кстати, а что случилось с нашим домом?
— Кузен Паллас получил его после смерти отца, — сказал Геннадий довольно строго. — Когда он умер…
— Паллас умер? — Олибрас нахмурился. — Я думал, это случилось при падении Города. Было бы не так обидно. Когда он умер?
— Двенадцать лет назад, — сообщил Геннадий. — Один из химикатов не согласился с ним и в конце концов отравил.
Олибрас покачал головой.
— Он, как и я, никогда не хотел заниматься бизнесом. Он должен был уйти. Тюдас, давай не будем забывать об этом. Хорошо, ты не убежал в море, но ты оставил дом, зажил своей жизнью и в конце концов стал респектабельным человеком. Никто из нас не остался, кроме бедняги Палласа. Извини, что я тебя перебил.
— После его смерти, — продолжал Геннадий, — дом перешел к его дочери. Ты же не знал, что у Палласа была дочь?
Олибрас поставил кружку.
— Вообще-то знал. Асбели, если мне не изменяет память. Я никогда не виделся с ней. Наверное, она…
— До сегодняшнего дня, — перебил Геннадий, — я был уверен, что остался один. Я решил, что ты плохо кончил, потому что о тебе давно не было вестей.
— Мне незачем было поддерживать связь, — пробормотал Олибрас. — Я был женат. На самом деле я был женат дважды. Вторая жена была только для удобства, потому что потом я бежал на Моа, а там принято жениться дважды, однако и она умерла несколько лет назад. А вот в Перимадее у меня были настоящая жена и сын.
Геннадий поднял голову.
— У тебя есть сын? Поздравляю. — Олибрас посмотрел на него.
— Вопрос спорный. Именно поэтому я и пришел к тебе.
— Ко мне? — Геннадий вопросительно изогнул брови. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, ты можешь сказать, есть ли у меня до сих пор сын. — Он встал и подлил вина. — Нет корицы? Ну ладно, не важно. Я принесу с корабля, у нас шесть бочек. У меня был сын, но я не был ему отцом. Я оставил их с матерью, когда потерял «Белую розу», мой четвертый корабль… или пятый? Так или иначе, после этого я не возвращался домой. Спустя некоторое время я услышал, что Метли нашла другого. И Тюдасу — я случайно не говорил, что моего сына зовут Тюдас? — было тогда лет пять. В общем, я решил, что они оба погибли во время падения Города.
Задумавшись о чем-то, Олибрас замолчал, Геннадий ждал, когда он снова сможет продолжить.
— А потом, — сказал Олибрас, — подвернулась эта работа, дела между Шастелом и Сконой. Я ходил на собрание, посвященное войне, и после него услышал голоса жителей Города, доносящиеся из винного магазина. Не знаю, сколько нас там, но на Острове несколько человек из Перимадеи, и мы любим держаться вместе, а когда встречаем кого-нибудь из Города, подходим и представляемся. Вдруг им известно что-нибудь о наших родственниках или друзьях? Я познакомился с одним человеком, который, как оказалось, знал несколько моих знакомых. Мы разговорились и бесцельно болтали примерно с полчаса, как я вдруг понял, что доктор Геннадий, которого он несколько раз приводил в пример как человека, который сумел приземлиться на все четыре лапы после падения Города, не кто иной, как мой кузен Тюдас Морозин, скрывающийся за глупым именем. Эта информация меня заинтриговала, и я стал слушать более внимательно. Разговоры о тебе привели к разговорам о людях, на которых ты работал, и тут возникло еще одно имя из Города: Эйтли Зевкис. Потом мы перешли к семье Лорданов, и тут он говорит: «Как там тебя зовут?», я ответил ему, и тот сказал: «Значит, у тебя был кузен по имени Тюдас Морозин? Странно, я недавно слышал это имя, но оно принадлежало не мужчине нашего возраста, а маленькому мальчику, лет двенадцати». Я постарался сохранить спокойствие. «А как насчет Эйтли Морозин?» — спросил я, однако он не слышал ни о ком с таким именем, только о мальчике. Короче говоря, он сказал, что мальчик был подмастерьем одного из братьев Лорданов и жил некоторое время на Сконе у того сумасшедшего, который мастерил что-то вроде мебели.
— Ты имеешь в виду Бардаса Лордана? — тихо спросил Геннадий.
— Именно, — откликнулся Олибрас. — А потом я слышал историю о том, как Бардас Лордан забрал мальчика с собой после падения Города. Я пытался раскопать еще, но ничего у меня не вышло, я слишком занят.
— Подмастерье Лордана — твой сын? — перебил Геннадий.
— Да. И твой племянник. Или двоюродный племянник? Бог знает. В общем, как только я вытряс из этого дурака всю нужную информацию, сразу начал искать место на каком-нибудь судне, идущем на Скону. И тут судьба сыграла со мной злую шутку: из-за войны никто не хочет плыть на Скону ни при каких обстоятельствах. Я чуть не расплакался, честно, это было просто невероятно. Но взял себя в руки и продолжил расспросы, пока кто-то не сказал мне, что полковника выслали с Острова и никто его больше не видел. — Геннадий кивнул:
— Почти так оно и есть. Если тебе интересно, почему я утверждаю это с такой уверенностью, Бардас Лордан — друг моего друга патриарха Алексия. Очевидно, они встретились во время войны.
— Именно так мне сказали. Больше никто ничего не знает, ни куда он уехал, ни о мальчике. И, как я уже говорил, добраться до Сконы было невозможно, поэтому я пришел к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147