ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Полицейский врач не так уверен — он определил время смерти с шести до восьми часов утра.
Тела обнаружили лишь в 15.18 пополудни. Обычно Ходама начинал принимать посетителей в 14.45. Сегодня ворота его резиденции в назначенное время не открылись, более того, на звонки никто не открывал и никто не отвечал по переговорному устройству. Наконец послали за местным полицейским. Он перелез через стену, чтобы проверить, все ли в порядке, и заблевал первое же мертвое тело, которое увидел. Они там не очень-то привыкли к виду крови и развороченных мозгов.
— Таким образом, резиденция Ходамы никем не охранялась с семи утра до послеобеденного времени, — задумчиво сказал прокурор. — Срок более чем достаточный, чтобы убрать все, что нужно убрать, и замести следы.
Адачи кивнул. Он совершенно точно представлял себе, что именно имел в виду сэнсей. Ходама был одним из наиболее влиятельных людей страны, которому в обмен на его благосклонность и милости нескончаемый поток посетителей нес деньги. Этот процесс был поставлен чуть ли не на промышленную основу, и потому вполне резонно было предположить, что в доме находятся значительные денежные суммы и соответствующие записи. Первым же вопросом, какой задал прокурор во время телефонного разговора, происшедшего чуть раньше их очной встречи, был вопрос об этих самых записях.
— Мы снова все там обыскали, — сказал Адачи, — используя при этом специальную поисковую бригаду, зондирование и все технические приспособления. Мы не нашли никаких документов вообще, зато обнаружили потайной сейф, а в нем — тридцать миллионов йен.
Он ухмыльнулся.
— Деньги были упакованы в пакеты универмага “Мицукоши”.
Прокурор тоже не сдержался и фыркнул. Тридцать миллионов иен, или два с половиной миллиона долларов, — для Ходамы это были жалкие крохи. Что же касается пакетов, то тут все было очень просто: в Японии принято делать подарки, и большинство японцев предпочитало покупать их в универмагах “Мицукоши”. Его фирменная упаковочная бумага и красочные пакеты сами по себе были частью обряда дарения. Пухлые пачки йен — любимой валюты японских политиков — часто переходили из рук в руки именно в таких сумочках, точно так же, как американские политики предпочитали получать доллары в кейсах.
— У тебя есть хоть какие-нибудь ниточки? — спросил он.
Адачи медлил с ответом. Он чувствовал себя смертельно усталым, однако после сегодняшнего происшествия горячая ванна не казалась ему столь привлекательной, как в обычные дни.
— Мои люди еще работают на месте преступления с пылесосами и тому подобным, — сказал он, — но лично я не надеюсь ни на что сенсационное. Пока мы обнаружили два пустых пакета из-под жареных моллюсков, да еще один из соседей показал, что видел два черных лимузина, подъехавших к особняку утром около семи. Вот, пожалуй, и все.
— Пожалуй? — насторожился прокурор.
Адачи достал из кармана вещественное доказательство и положил на стол. Прокурор с осторожностью взял этот предмет в руки и внимательно исследовал его. Затем он вытащил из ящика картотеки досье, извлек из него фотографию и сравнил с той вещицей, что держал в руке. Никаких сомнений быть не могло — на фотографии был изображен тот же самый предмет.
Сам этот предмет назывался сачо и представлял собой булавку со значком, которую втыкают в лацканы своих пиджаков миллионы японцев, обозначая тем самым свою принадлежность к определенной корпорации или к ее филиалу.
Значок, который держал в руках Секинэ-сан, изображал герб фирмы “Намака Корпорейшн”.
— “Намака”? — проговорил прокурор с недоумением в голосе. — Где вы ее нашли?
— Она застряла в деревянном сиденье медной ванны, как раз под телом Ходамы, — уточнил Адачи. — Очень подходящее место.
Прокурор кивнул и, откинувшись на спинку кресла, смежил веки. Руки его были сложены на груди. Несколько минут он хранил молчание, и Адачи, привыкший к подобным паузам, расслабился в ожидании.
На столе прокурора зазвонил телефон. Секинэ ответил на звонок, отвернувшись от Адачи, чтобы полицейский не слышал, о чем говорят прокурор и его собеседник. Жест этот не выглядел намеренным, скорее всего он был сделан чисто машинально, тем более что, закончив разговор, прокурор снова закрыл глаза и погрузился в размышления. Наконец он открыл их и заговорил:
— Это будет непростое расследование, Адачи-сан. Оно будет сложным, запутанным и, вполне вероятно, опасным. Едва ли найдется политический деятель или лидер преступного мира, который никогда не имел никаких дел с Ходамой, хотя бы и очень давно. Что бы мы ни раскопали, непременно будут затронуты влиятельные силы и чьи-то интересы…
Прокурор довольно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.
— Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, но будьте осторожны даже с теми, кому доверяете. Необходимо будет предпринять все возможные меры безопасности. Вы и ваша группа должны быть постоянно вооружены…
Глаза Адачи удивленно расширились. Патрульные полицейские, носившие форму, были, конечно, вооружены, но сам он почти никогда не брал с собой своего оружия. В этом не было никакой необходимости, за исключением совершенно особых обстоятельств. Кроме того, когда к его поясу бывала пристегнута эта смертоубойная железяка, безупречно сидящий пиджак начинал сборить в самых заметных местах.
Подумав обо всем этом, Адачи пробормотал что-то нелестное по адресу неизвестных преступников. Прокурору, во всяком случае, послышалось слово “дерьмо”.
— И еще одно, — сказал Тошио Секинэ, дважды нажимая на кнопку звонка на столе. Из кабинета его помощника донесся противный дребезжащий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Тела обнаружили лишь в 15.18 пополудни. Обычно Ходама начинал принимать посетителей в 14.45. Сегодня ворота его резиденции в назначенное время не открылись, более того, на звонки никто не открывал и никто не отвечал по переговорному устройству. Наконец послали за местным полицейским. Он перелез через стену, чтобы проверить, все ли в порядке, и заблевал первое же мертвое тело, которое увидел. Они там не очень-то привыкли к виду крови и развороченных мозгов.
— Таким образом, резиденция Ходамы никем не охранялась с семи утра до послеобеденного времени, — задумчиво сказал прокурор. — Срок более чем достаточный, чтобы убрать все, что нужно убрать, и замести следы.
Адачи кивнул. Он совершенно точно представлял себе, что именно имел в виду сэнсей. Ходама был одним из наиболее влиятельных людей страны, которому в обмен на его благосклонность и милости нескончаемый поток посетителей нес деньги. Этот процесс был поставлен чуть ли не на промышленную основу, и потому вполне резонно было предположить, что в доме находятся значительные денежные суммы и соответствующие записи. Первым же вопросом, какой задал прокурор во время телефонного разговора, происшедшего чуть раньше их очной встречи, был вопрос об этих самых записях.
— Мы снова все там обыскали, — сказал Адачи, — используя при этом специальную поисковую бригаду, зондирование и все технические приспособления. Мы не нашли никаких документов вообще, зато обнаружили потайной сейф, а в нем — тридцать миллионов йен.
Он ухмыльнулся.
— Деньги были упакованы в пакеты универмага “Мицукоши”.
Прокурор тоже не сдержался и фыркнул. Тридцать миллионов иен, или два с половиной миллиона долларов, — для Ходамы это были жалкие крохи. Что же касается пакетов, то тут все было очень просто: в Японии принято делать подарки, и большинство японцев предпочитало покупать их в универмагах “Мицукоши”. Его фирменная упаковочная бумага и красочные пакеты сами по себе были частью обряда дарения. Пухлые пачки йен — любимой валюты японских политиков — часто переходили из рук в руки именно в таких сумочках, точно так же, как американские политики предпочитали получать доллары в кейсах.
— У тебя есть хоть какие-нибудь ниточки? — спросил он.
Адачи медлил с ответом. Он чувствовал себя смертельно усталым, однако после сегодняшнего происшествия горячая ванна не казалась ему столь привлекательной, как в обычные дни.
— Мои люди еще работают на месте преступления с пылесосами и тому подобным, — сказал он, — но лично я не надеюсь ни на что сенсационное. Пока мы обнаружили два пустых пакета из-под жареных моллюсков, да еще один из соседей показал, что видел два черных лимузина, подъехавших к особняку утром около семи. Вот, пожалуй, и все.
— Пожалуй? — насторожился прокурор.
Адачи достал из кармана вещественное доказательство и положил на стол. Прокурор с осторожностью взял этот предмет в руки и внимательно исследовал его. Затем он вытащил из ящика картотеки досье, извлек из него фотографию и сравнил с той вещицей, что держал в руке. Никаких сомнений быть не могло — на фотографии был изображен тот же самый предмет.
Сам этот предмет назывался сачо и представлял собой булавку со значком, которую втыкают в лацканы своих пиджаков миллионы японцев, обозначая тем самым свою принадлежность к определенной корпорации или к ее филиалу.
Значок, который держал в руках Секинэ-сан, изображал герб фирмы “Намака Корпорейшн”.
— “Намака”? — проговорил прокурор с недоумением в голосе. — Где вы ее нашли?
— Она застряла в деревянном сиденье медной ванны, как раз под телом Ходамы, — уточнил Адачи. — Очень подходящее место.
Прокурор кивнул и, откинувшись на спинку кресла, смежил веки. Руки его были сложены на груди. Несколько минут он хранил молчание, и Адачи, привыкший к подобным паузам, расслабился в ожидании.
На столе прокурора зазвонил телефон. Секинэ ответил на звонок, отвернувшись от Адачи, чтобы полицейский не слышал, о чем говорят прокурор и его собеседник. Жест этот не выглядел намеренным, скорее всего он был сделан чисто машинально, тем более что, закончив разговор, прокурор снова закрыл глаза и погрузился в размышления. Наконец он открыл их и заговорил:
— Это будет непростое расследование, Адачи-сан. Оно будет сложным, запутанным и, вполне вероятно, опасным. Едва ли найдется политический деятель или лидер преступного мира, который никогда не имел никаких дел с Ходамой, хотя бы и очень давно. Что бы мы ни раскопали, непременно будут затронуты влиятельные силы и чьи-то интересы…
Прокурор довольно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.
— Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, но будьте осторожны даже с теми, кому доверяете. Необходимо будет предпринять все возможные меры безопасности. Вы и ваша группа должны быть постоянно вооружены…
Глаза Адачи удивленно расширились. Патрульные полицейские, носившие форму, были, конечно, вооружены, но сам он почти никогда не брал с собой своего оружия. В этом не было никакой необходимости, за исключением совершенно особых обстоятельств. Кроме того, когда к его поясу бывала пристегнута эта смертоубойная железяка, безупречно сидящий пиджак начинал сборить в самых заметных местах.
Подумав обо всем этом, Адачи пробормотал что-то нелестное по адресу неизвестных преступников. Прокурору, во всяком случае, послышалось слово “дерьмо”.
— И еще одно, — сказал Тошио Секинэ, дважды нажимая на кнопку звонка на столе. Из кабинета его помощника донесся противный дребезжащий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199