При виде крови и насилия его сразу начинало тошнить, а голова шла кругом.
— Гото-сан, — снова обратился к нему Фицдуэйн. — Вставайте и покажите мне, как выбраться отсюда, если не хотите, чтобы я проделал в вашей шкуре несколько лишних отверстий.
Испуганный японец не реагировал.
Фицдуэйн приподнял автомат так, что ствол его оказался направлен точно между глаз Гото.
— Будьте так добры, — добавил он сухо.
Чифуни, прислушиваясь к поющим над головой пулям, подумала, что единственным, что до сих пор помогало им уцелеть, была двойная пирамида из мешков с песком высотой в два и длиной футов в восемь, за которой они укрылись от плотного автоматического огня.
Поначалу она довольно долгое время не могла сообразить, что здесь делают эти мешки, так как их расположение ни в косм случае не могло служить удобной огневой позицией для охраны. Только потом она догадалась, что при сильном ветре с их помощью утяжеляли салазки приземлившихся на крыше вертолетов.
Мешки, к сожалению, были заполнены мелким, сухим и удивительно сыпучим песком, так что при каждом попадании он тут же начинал высыпаться через отверстие. Через несколько минут у них будет достаточно песка, чтобы лепить из него куличики, но прикрытия они лишатся. Необходимо было срочно что-то придумать.
Сержант Ога лежал на спине, держа свой “хеклер-и-кох” направленным вверх, на крышу контрольной башни. Время от времени, когда кто-нибудь из охранников перегибался через перила, чтобы выстрелить вниз и неосторожно высовывал голову, сержант стрелял точными короткими очередями. Ему приходилось экономить патроны, однако он уверенно держал ситуацию под контролем, и Чифуни даже подумала, что сержант определенно талантлив. Подобная меткость стрельбы отнюдь не была обычным явлением даже в десантных войсках.
— Как у вас со штурмовой подготовкой, сержант-сан? — спросила Чифуни. Она намекала на специальную профессиональную подготовку, которую проходили полицейское подразделения, предназначенные, так сказать, для очной борьбы с террористами и для освобождения заложников.
Ога, заметив над ограждением башни еще один темный силуэт, быстро выстрелил два раза подряд, и сверху на них пролился стремительный кровавый дождь.
— Не сказать, чтобы я все отлично помнил, но, думаю, кое-что осталось при мне, — отозвался сержант. — Говорят, это как езда на велосипеде: ездить можно в любом возрасте, только к старости суставы громче скрипят.
Чифуни слегка улыбнулась. Ей приходилось слышать аналогичное замечание относительно другого столь же популярного способа проводить досуг.
— Если мы останемся здесь, — продолжила она, — нас, скорее всего, убьют. Если мы двинемся к дверям и попытаемся атаковать охранников внутри павильона, у нас вряд ли что-нибудь выйдет. Там их по меньшей мере полдюжины, а нам еще нужно преодолеть сорок с лишним ярдов открытого пространства. Кроме того, как только мы выберемся отсюда, мы попадем под огонь крупнокалиберного пулемета с башни.
— Значит, нам остается либо штурмовать контрольную башню, либо дожидаться помощи? — переспросил Ога.
— Помощь прибудет минут через двадцать или больше, — ответила Чифуни. — Даже если это будет опергруппа быстрого реагирования.
— Тогда положите в павильон одну гранату из подствольника, а Ренако прикроет вас огнем, пока мы будем пробиваться в контрольную башню, — предложил сержант. — Мне кажется, что после взрыва вертолета основные силы остались на крыше.
— Сколько там, по-вашему, человек? — спросила Чифуни.
— Меньше, чем было, — мрачно ответил сержант. — Два или три, самое большее — четверо. Так что попытаться стоит.
Чифуни посмотрела вверх, на вершину башни. Она могла бы попробовать забросить гранату из своего подствольного гранатомета и туда, но, во-первых, граната могла не успеть взвестись, а во-вторых, если она все же встанет на боевой взвод, мощный взрыв почти наверняка заденет и их тоже. Чифуни сделала себе мысленную заметку — в следующий раз не забыть взять с собой несколько старых добрых ручных гранат. Собственно говоря, повальное увлечение огнестрельным оружием направленного действия всегда казалось ей нелепым: каждому известно, что через несколько секунд после начала любой заварушки все ее здравомыслящие участники успевали найти себе подходящее укрытие. В этих условиях ручные гранаты были лучшим из способов довести дело до конца.
Ренако внезапно вскрикнул, и Чифуни обернулась в его сторону. С перекошенным от боли лицом детектив наклонился к земле и руками подтягивал свою ногу за мешки, словно она вдруг потеряла способность двигаться сама по себе. Очевидно, он неосторожно высунулся из-за их ненадежного укрытия, и ему в ногу попала пуля. Чифуни увидела, как лицо детектива посерело, а на лбу выступили крупные капли пота. Боль от такой раны, даже если она не угрожала самой жизни, должна была быть чрезвычайно интенсивной.
— Ренако-сан, — обратилась к нему Чифуни. — Не могли бы вы взять на себя крышу? Мы собираемся пробраться в башню и очистить се от врагов, но нам нужно несколько секунд, чтобы мы успели добежать до дверей. Потом мы сможем помочь вам.
Ренако слабо кивнул. Ога помог ему перевернуться на спину так, чтобы он мог постоянно держать под прицелом ограждение на крыше башни, потом проверил магазин его оружия и убедился, что патрон загнан в патронник. У Ренако тоже был “хеклер-и-кох”, и Ога передвинул регулятор на автоматический огонь.
— Ничего сложного, Ренако-сан, — сказал он. — Просто окатите подонков свинцом, как только они появятся.
— Слушаюсь, сержант-сан, — ответил Ренако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199