нужно будет «обработать» весь метраж, отмечая в нужной последовательности номера и время каждого кадра и отдельных эпизодов, давая их краткое описание и примечания касательно того, как именно данный кадр или эпизод предполагается включить в окончательный вариант. И только после того, как весь материал будет систематизирован подобным образом, она сможет, используя всю собранную информацию, начать процесс монтажа, превращая сырой метраж в выразительную последовательность визуальных образов.
— Я тебе помогу с нумерацией, как только вернусь, — пообещала Джиллиан ассистенту.
— А когда ж это, к примеру, будет?
— Пока не знаю. Через три дня, может, через четыре. Все зависит от погоды.
— Ра-а-зумеется, от погоды, от чего ж еще? — широко ухмыльнулась Труди, дружески обнимая документалистку за плечи. — Оставляю тебе «Кэннон» два-двенадцать. Ты уж не оплошай: смотри, чтоб плотина хорошо вышла! — И негритянка решительно направилась к пикапу.
— Я постараюсь.
— Звякни мне, если решишь-таки снимать документальный фильм про укрощение американских рек.
— Непременно.
— И постарайся уж как-нибудь больше не падать с утесов, — взмолился Робби, не то в шутку, не то всерьез. — Пока, Джереми.
Джиллиан порывисто обернулась: она и не подозревала, что старый друг ее отца тоже здесь, в кафе. Еще утром она сообщила индейскому вождю, что отсылает съемочную группу обратно в Хьюстон, и пообещала позвонить ему, как только Катберт снова даст ей «добро» на спуск в каньон. Джереми понимающе покивал и заверил, что будет ждать ее звонка. Джиллиан и в голову не приходило, что «ждать звонка» Джереми намерен в «Трех ковбоях».
— У меня тут в городе есть одно дело, — туманно пояснил старик в ответ на ее расспросы.
Врожденная вежливость не позволила документалистке вдаваться в подробности, однако «шестое чувство» ей подсказывало: это загадочное «дело» наверняка касается ее лично. И следующая же фраза Джереми подтвердила ее подозрения.
— Пока я здесь, я стану оберегать тебя.
И объявил об этом старик настолько невозмутимо, — точно подтверждая прописную истину, — что Джиллиан, уже готовая запротестовать, прикусила язык.
— Спасибо большое.
С широких полей войлочной шляпы Джереми срывались и падали тяжелые дождевые капли.
— А что ты будешь делать теперь?
— Хочу позвонить Катберту. Он собирался показать мне плотину. Если он еще не увяз по уши в жидком цементе, может, устроит мне небольшую экскурсию.
— Будет тебе экскурсия, — согласился Катберт, снимая трубку. — При условии, если подъедешь в течение часа.
Джереми, удобно устроившись на пассажирском сиденье «Блейзера», мирно подремывал, а Джиллиан гнала машину на полной скорости, надеясь успеть к назначенному сроку. По пути она миновала колонну автосамосвалов, доверху нагруженных булыжником и обломками бетона, что катили в противоположную сторону. Похоже, ремонтники времени зря не теряли, расчищая мусор, оставшийся от вчерашних взрывов.
Между темными нагромождениями туч проглянуло солнышко, — и в это самое мгновение Джиллиан в очередной раз крутнула руль, и сразу за поворотом глазам ее открылся вид на плотину, — можно сказать, с птичьего полета, так как дальше дорога уходила резко вниз. Западный ее сектор, от вершины до самого основания, загромождали леса, задрапированные оранжевыми полотнищами полиэтилена. Разглядеть зияющую рану в нижней части молодой женщине удалось только мельком.
Джереми предпочел остаться в машине и выспаться толком, а Джиллиан охотно приняла из рук помощника Катберта шлем и высокие резиновые сапоги, по-быстрому облачилась в «спецодежду» и проследовала за услужливым юношей к лифту. Внутри плотины, в самом низу, находилась электростанция; туда-то они и направлялись.
У основания плотины высился огромный грузоподъемный кран. Не в силах сдержать любопытства, Джиллиан принялась расспрашивать своего сопровождающего.
— И как вам только удалось протащить такую громадину в узкое ущелье?
— А мы спускали его по частям и целиком собрали уже на месте, — с готовностью объяснил инженер. — Мы эту штуку используем для расчистки территории от камней и бетонных глыб, оставшихся после взрывов, — чтобы строительный мусор не загромождал боковые каналы.
Джиллиан оставалось только дивиться про себя: до чего же качественно продуманы и спланированы ремонтные работы! Неудивительно, что Катберт до рассвета поднимается и вкалывает затемно, чтобы «наполеоновские» замыслы поскорее воплотились в жизнь! — думала про себя молодая женщина, входя в тесную кабинку лифта.
В верхней своей части плотина не превышала восьми футов в ширину, зато в основании составляла все пятьдесят семь. И чем ниже опускался лифт в разверстую бездну, тем отчетливее ощущала Джиллиан, как давит на нее эта внушительная, пятидесятисемифутовая громада, как смыкается вокруг нее, зажимая, точно в тисках.
Лифт остановился. И Джиллиан оказалась на самой настоящей электростанции, — в длинном, приземистом помещении, «приютившем» четыре массивные турбины. Там сияли лампы дневного света и царила безупречная чистота, — ни пылинки, ни соринки. В этом похожем на пещеру зале гуляло эхо: любой звук многократно усиливался, отражаясь от стен, становился глубоким и гулким, точно из бочки, так что молодая женщина на всякий случай понизила голос. А молодой инженер, поманив ее за собою, направился к группе мужчин у противоположной стены.
Даже если бы лицо и весь облик Катберта не врезались ей в память намертво, до мельчайших подробностей, Джиллиан сей же миг опознала бы в нем главного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81