Главный инженер поднялся по лестнице вслед за Джиллиан и теперь стоял рядом. И, судя по его голосу, священные руины внушали ему благоговение ничуть не меньшее, нежели его впечатлительной спутнице.
— Они строили обиталища в пещерах, выходящих на юг и восток, чтобы воспользоваться преимуществами солнечной энергии, — негромко пояснил Далтон. — Зимой утреннее солнце согревало их дома, а летом утесы защищали от палящего полуденного зноя.
Пальцы его осторожно коснулись каменной кладки, — там, где только что покоилась ладонь Джиллиан.
— Посмотри сюда. Они подгоняли камни друг к другу так плотно, что сооружение до сих пор стоит, — несмотря на то, что вода размыла грязь, смешанную с соломой, — заменитель известкового раствора.
В голосе главного инженера звучало почтение столь глубокое, что молодая женщина не сдержала улыбки. Да, она не отличит рычага от шерхебеля, но его преклонение перед архитектурными талантами Древнего Народа вполне разделяет. Чувствуя себя в обществе этого человека куда уютнее и непринужденнее, нежели за все время их недолгого знакомства, Джиллиан принялась взахлеб пересказывать любопытные факты истории племени зуни, так недавно почерпнутые ею из книг. Между нею и Катбертом словно протянулась незримая ниточка понимания и сочувствия.
Они стояли совсем близко. Неудивительно: позади — край обрыва, впереди — каменная стена. Джиллиан вдыхала его запах, — запах полуденного солнца и пота, — и чувствовала, как своевольное сердце выстукивает в груди некий замысловатый, все убыстряющийся ритм. Если приподняться на цыпочки, — самую малость, на какой-нибудь дюйм-другой, — то губы их неминуемо соприкоснутся…
Мысль о том, как бы снова подтолкнуть Катберта к головокружительному, сводящему с ума поцелую, на секунду-другую вытеснила из сознания все прочие, — и даже образ ненаглядных развалин.
Но только на секунду-другую, не больше.
Джиллиан вложила в свой проект слишком много от себя самой и своих грез, чтобы, едва ступив в пещеру, так вот сразу взять да и позабыть о заветной цели. Внезапно опомнившись, молодая женщина отпрянула в одну сторону, а Катберт — в другую, причем почти одновременно. Инженер облегченно перевел дух, словно порадовался счастливому избавлению не меньшее нее. Проворно и сноровисто он спустил с обрыва веревку, втянул наверх связку деревянных стоек и принялся собирать простейший шкив.
— Труди!
Короткий оклик явился знаком того, что механизм, — поправка: умножитель силы! — к эксплуатации готов. В точности следуя указаниям Катберта, кинооператор на пару с Робби закрепили на веревке ящик с оборудованием.
Пока Катберт поднимал наверх первую порцию груза, Джиллиан демонстративно разглядывала далекие горы. Не хватало еще набрать полный рот ворон, любуясь, как на широкой спине его в солнечных лучах поблескивают капельки испарины, либо слагая панегирик этому поджарому, мускулистому торсу!
Не прошло и десяти минут, как и съемочная группа, — ряды которой заметно поредели, — и вся необходимая техника оказались в пещере. Сгорая от нетерпения поскорее приступить к работе, Робби и Труди принялись наперегонки распаковывать рюкзаки.
А Катберт Далтон, как ни в чем не бывало, вытер руки о джинсы и приготовился спускаться вниз: все, что мог, он сделал, дальнейшее — забота киношников.
Элементарная вежливость требует поблагодарить помощника за труды, решила про себя Джиллиан. И тут же предложила угостить его ужином в «Трех ковбоях», — как компенсацию за затраченное время и силы.
— Как-нибудь в другой раз. — Катберт уже ступил на первую перекладину лестницы. — Если из Вашингтона пришли необходимые мне данные, судьба моя — сидеть над бумагами всю ночь напролет.
— Непременно. Ну, до встречи.
Что называется, сама напросилась! К чести Катберта Далтона надо сказать, что осадил он надоеду достаточно мягко. Просто ни в какое сравнение не идет с тем унижением, что Джиллиан пришлось пережить по вине Чарли Донована десять лет назад!
И все-таки, в силу некой загадочной причины, на протяжении последующих часов мужественные черты Катберта Далтона и его небрежный отказ поужинать вместе тревожили мысли документалистки куда настойчивее, чем следовало бы.
8
Неприятный разговор с сыном по поводу полета в каньон Юджин Донован, по зрелом размышлении, отложил на вечер следующего дня. Надо дать себе остыть, думал старик…чтобы в нужный момент не потерять самообладания и обсудить вопрос о Джиллиан Брайтон разумно, рационально, не впадая в панику. Но горе его оказалось слишком острым, а внезапно накативший страх лишил Юджина возможности рассуждать здраво, сводя на нет все благие намерения. Беседа и пяти минут еще не продлилась, а на щеках его уже проступили красные пятна.
— Я этого не потерплю!
Расправив плечи, прямой, как палка, Юджин пепелил сына взглядом через массивный стол темного дуба, за которым проводил обычно по несколько часов в день.
— Десять лет назад эта женщина чуть не погубила все твои планы, все твои мечты! Нельзя допустить, чтобы прошлое повторилось! Я не позволю!
— Мои мечты и планы? — Чарли насмешливо фыркнул. Что-что, а упрямства и своенравия ему тоже было не занимать. В целом, они с отцом друг друга стоили. — Твои планы, ты хочешь сказать. Касательно меня. Касательно Натали. Это ты спал и видел, как бы присоединить к своим землям владения моей жены. Очень удобно, не спорю!
До глубины души задетый, Юджин отпрянул назад.
— Я только одного хотел: чтобы ты был счастлив! Только о тебе и думал! С того самого дня, как твоя мать…
Голос Юджина на мгновение прервался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81