Он
внезапно подумал о Барбаре Пелл, и Немой бросил на него быстрый взгляд.
- Что ты об этом думаешь, Хит?
Врач-священник подошел к столу и перетасовал истории болезней.
- Ты руководитель, Хобсон. Я не знаю. Я думаю о своих пациентах. Вот
Энди Пелл. У него болезнь Алжаймера - ранний старческий психоз. Он бодр.
Не все хорошо помнит. Приятный старик. Роняет пищу на рубашку,
заговаривает меня на смерть и показывает фокусы медсестрам. И он, пожалуй,
не был бы большой потерей для мира. Зачем тогда вообще подводить черту?
Если уж мы пошли на убийства, то незачем делать исключения. А значит,
обслуживающий персонал из обыкновенных людей не должен выжить.
- Таково твое мнение?
Хит сделал резкий злой жест.
- Нет! Мое мнение не таково. Массовое убийство означало бы отказ от
девяноста лет работы с тех пор, как родился первый Болди. Не будет ли это
означать, что мы ставим себя на один уровень с параноиками? Болди не
убивают.
- Параноиков мы убиваем.
- Тут есть отличие. Параноики с нами на равных. И... о, я не знаю,
Хобсон. Мотив-то один и тот же - спасение своей расы. Но, так или иначе,
мы не убиваем обыкновенных людей.
- Даже линчующую толпу?
- Они ничего не могут изменить, - спокойно сказал Хит. - Возможно,
различие между параноиками и обыкновенными Болди - казуистика, но разница
между ними есть. И для нас это очень большая разница. Мы не убийцы.
Беркхальтер опустил голову. Снова вернулось ощущение невыносимой
усталости. Он заставил себя выдержать спокойный взгляд Хобсона.
- У тебя есть еще какое-нибудь объяснение? - спросил он.
- Нет, - ответил Немой. - Но я поддерживаю связь. Мы попытаемся найти
выход.
- Еще шестеро невредимыми добрались сюда, - сказал Хит. - Один убит.
Трое все еще в пути.
- Толпа до сих пор не выследила, что мы в госпитале, - сказал Хобсон.
- Давайте подумаем. Собравшиеся в Секвойе параноики - солидная сила, и они
неплохо вооружены. Ими захвачены взлетные площадки и электростанция. Они
посылают фальшивые телеаудиосообщения, так что во внешнем мире подозрений
не возникает. Он пытаются выиграть время; как только сюда прибудет новый
запас бомб, они обрушат его на город и уничтожат Секвойю. И нас, конечно.
- Не можем ли мы уничтожить параноиков? Как насчет твоих угрызений
совести, Дюк, если мы их уничтожим?
Хит с улыбкой покачал головой; Хобсон сказал:
- Это не поможет. Проблема все равно останется. Между прочим, мы
могли бы перехватить вертолет с бомбами, но это будет означать лишь
отсрочку. Сотня других вертолетов возьмут бомбовый груз и направятся в
Секвойю; некоторые из них смогут прорваться. Даже пятьдесят груженых
бомбами вертолетов будут слишком опасны. Ты знаешь, как действуют эти
бомбы.
Конечно же, Беркхальтер знал. Одной бомбы вполне достаточно, чтобы
стереть Секвойю с карты.
- Оправданное убийство меня не пугает, - сказал Хит. - Но убийство
обыкновенных людей... если бы я играл в нем хоть какую-то роль, Каинова
печать перестала бы быть для меня только символом. Она была бы у меня на
лбу - или внутри головы, что не лучше. Где ее сможет увидеть любой Болди.
Если бы мы могли использовать против толпы пропаганду...
Беркхальтер покачал головой.
- Мы не успеем. И даже если бы нам удалось охладить пыл линчевателей,
распространение молвы о происшедшем это бы не остановило. Ты слышал
лозунги толпы, Дюк?
- Толпы?
- Да. Сейчас они уже создали себе чудесный образ врага. Мы никогда не
делали тайны из наших Общих Кругов, и кое-кого озарило. Оказывается, мы
многоженцы. Правда, многоженцы только в мыслях, но сейчас они вопят об
этом по всему городу.
- Что ж, - сказал Хит, - пожалуй, они правы. Норма всегда
произвольна, не так ли? То есть устанавливается более сильной группой.
Болди являются отклонением от этой нормы.
- Нормы меняются.
- Только во время кризисов. Потребовался Взрыв, чтобы принять идею
децентрализации. К тому же, какова истинная шкала ценностей? То, что верно
для обыкновенных людей, не всегда верно для Болди.
- Но есть же какие-то основы морали...
- Слова, - Хит снова перетасовал истории болезни. - Кто-то однажды
сказал, что сумасшедшие дома не найдут истинного назначения до тех пор,
пока в мире девяносто процентов сумасшедших. Кучка нормальных может просто
удалиться в санатории. - Он холодно рассмеялся. - Но ведь даже в психозах
невозможно найти единый стандарт. После Взрыва стало намного меньше
случаев шизофрении; большинство из них отмечены в городах. Чем больше я
работаю с психическими пациентами, тем меньше мне хочется принимать
какой-то произвольный стандарт как реальный. Вот человек, - поднял он
медицинскую карту, - у которого очень распространенное заблуждение. Он
заявляет, что когда он умрет, наступит конец света. Что ж - возможно, в
данном случае это действительно так.
- Ты сам говоришь как один из пациентов, - резко бросил Беркхальтер.
Хобсон поднял руку.
- Хит, распорядись раздать всем находящимся здесь Болди
успокоительное. И нам тоже. Ты не чувствуешь напряжения?
Все трое минуту помолчали, телепатически прислушиваясь. Теперь
Беркхальтер был способен разобрать в нестройной мелодии мыслей, окруживших
госпиталь, отдельные аккорды.
- Пациенты, - сказал он. - Да?
Хит нахмурился и нажал кнопку.
- Фернальд? Раздайте успокоительное... - Он дал краткие рекомендации,
выключил селектор и поднялся. - Многие пациенты слишком чувствительны, -
сказал он Хобсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78