Только по аналогии можно
представить это место.
Это полусон. Это похоже на тот момент, когда сознание уже вернулось,
чтобы вы могли понять, что еще не проснулись, и можете насладиться
спокойным расслаблением дремоты. Если бы вы могли оставаться в сознании во
время сна - это возможно было бы похоже.
В этом не было ничего наркотического. Шестое чувство, достигшее столь
высокой отметки, что оно смешивается и отталкивается от других чувств.
Каждый Болди вносит что-то свое. Сначала беды и беспокойства,
эмоциональные неуравновешенности и тревоги - все это бросается в Круг,
просматривается и растворяется в кристально-чистой воде единства. Потом
очищенные и укрепленные Болди приближаются к центру, где мысли сливаются в
единую симфонию. Оттенки цвета, ощущаемые одним из членов общества,
оттенки звука, света и чувства - все они отдельными нежными нотами входили
в оркестровку. И каждая нота объемна, поскольку она несет личную
индивидуальную реакцию каждого Болди на воздействия.
Здесь женщина вспоминает чувственную мягкость бархата на своей
ладони, с соответствующим ментальным толчком. Мужчина приносит сюда
кристально-острое удовольствие решения сложного математического уравнения
- интеллектуальный противовес низшему ощущению бархата. Шаг за шагом
выстраивалась связь, пока не возникало ощущение единого мозга, работающего
в полном согласии, гармонии, без единой фальшивой ноты.
Тогда начинал выстраиваться единый разум. Он начинал думать. Это был
психический коллоид, по сути - интеллектуальный гигант, силу и разум
которому придавали эмоции, чувства и желания каждого человека.
Потом в это прозрачное единство ворвалась мысль-сообщение, которая на
миг заставила сознания слиться вместе в финальном отчаянном объятии, где
смешались страх, надежда и дружественность. Общий Круг распался. Теперь
каждый Болди ждал, помня, что сказала мысль Хобсона:
"Погром начался."
Он не передал эту мысль сам. Мысли одетого в шлем Немого не в
состоянии прочесть никто, кроме другого Немого. Дюк Хит, сидевший с
Хобсоном на залитой лунным светом земле возле госпиталя, выслушал устное
предупреждение и передал его другим Болди. Сейчас его мысли продолжали
вспыхивать над Секвойей.
"Идите в госпиталь. Избегайте обыкновенных людей. Если вас увидят, то
могут линчевать."
В десятках домов встречались взгляды, в которых мгновенно вспыхивал
полной силой страх. В этот миг по всему миру что-то сверкнуло невыносимым
напряжением от одного мозга к другому чувствительному сознанию. Этого не
заметил ни один из обыкновенных людей. Но со скоростью мысли это знание
облетело планету.
От тысяч Болди, разбросанных по поселениям, вертолетам и наземным
машинам, пришла мысль поддержки.
"Мы одно целое, - говорила она. - Мы с вами."
Это - от Болди. От параноиков, которых было гораздо меньше, пришли
послания ненависти и триумфа.
"Убивайте людей, у которых есть волосы!"
Но ни один телепат за пределами Секвойи не знал, что же происходило.

Беркхальтер скрывался в старом пластиковом доме на самой окраине
города. Сейчас он выскользнул через боковую дверь в прохладную тишину
ночи. Над головой висела полная желтая луна. Рассеянный свет поднимался с
далекой Рэдвуд-Стрит, более расплывчатые полосы света в воздухе отмечали
другие улицы. Мышцы Беркхальтера напряглись. Он чувствовал, как горло
сжимало чувство, близкое к панике. Годы ожидания выстроили в каждом Болди
сильный страх, и сейчас, когда час пробил...
Барбара Пелл настойчиво лезла в его мысли, и когда его разум
вспоминал ее образ, ее мысль мгновенно коснулась его, дикая и фееричная,
злорадно-триумфальная, все его существо отпрянуло от нее, хотя против его
воли, казалось, что-то заставляло его принимать ее сообщения.
"Он мертв, Беркхальтер! Он мертв! Я убила Фреда Сэлфриджа!"
Слово "убила" отсутствовало в мысли параноика, но там дымящаяся
вспышка триумфа, влажного от крови, - кричащая мысль, от которой
содрогался разум любого здорового человека.
"Дура! - кричал ей Беркхальтер через далекие улицы, его мысли немного
прониклись ее дикостью, и он не вполне управлял собой. - Ты сумасшедшая
дура, ты начала это?"
"Он собирался найти тебя. Он был опасен. Его речи все равно бы
спровоцировали погром - люди начинали думать..."
"Это нужно остановить!"
"Это произойдет! - Ее мысль была страшно уверенной. - У нас есть
план."
"Что случилось?"
"Кто-то видел, как я убила Сэлфриджа. Его брат Ральф напомнил о...
прежнем законе Линча. Слушай." - Ее мысль была головокружительной от
триумфа.
И тогда он услышал это - звенящий вой толпы, пока далекий, но
нарастающий. Звучание мыслей Барбары Пелл было топливом для огня. Он
уловил ее страх, но страх извращенный, связанный с желанием того, что его
вызывало. Та же кровожадная ярость звучала и в крике толпы, и в красном
пламени безумного сознания Барбары Пелл. Они приближались к ней, все
ближе...
На мгновение Беркхальтер почувствовал себя женщиной, бегущей по
сумеречной улице, спотыкаясь, вставая, соревнуясь с толпой линчевателей,
преследующих ее по пятам.
Мужчина-Болди выскочил на дорогу перед толпой. Он сорвал с себя парик
и помахал им в воздухе. Ральф Сэлфридж с мокрым от пота узким лицом
взвизгнул от ненависти и повернул поток за новой жертвой. Женщина скрылась
в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78