— А если без комментариев? — поморщился Костя.— Если без комментариев, то у них намечается следственный эксперимент. Знаешь, что это такое?— Приблизительно, — неуверенно сказал Костя. Лева пояснил:— Следственный эксперимент — это когда все менты и подозреваемый приходят на место преступления и играют в игру — как это было на самом деле. Если угадывают — все счастливы, преступник в тюрьме. Не угадывают — все обламывается, преступник бежит. Потому что место преступления, Костенька, в нашем случае — это вотчина смотрителя. Маяк и катакомбы. Мы должны ждать его у северного входа. Предположительно с полудня и до упора. Никто не знает, насколько у них затянется это следственное мероприятие. И потом, ты же знаешь, наша милиция, работает не по часам, а по интуиции.— Так. Хорошо. У северного входа, говоришь? — задумался Костя. — Предлагаю двигаться туда нам с тобой разными путями. Меньше подозрений у случайных глаз. А то мы вдвоем уже примелькались.— Умно рассуждаешь, Костя. Ты растешь, можно сказать, — Лева с уважением взглянул на него.— Тогда угости меня коньячком по этому случаю, — предложил Костя.— Средь бела дня коньяк не пьют, Костенька, — Лева погрозил ему.— А мне надо утренний стресс снять.— Снова ля фам? Катерина?Костя кивнул, и Лева крикнул в проем двери:— Эй, кто-нибудь! Коньячку уважаемому гостю! * * * Таисия вернулась от Риммы и застала Катю, сидящую на диване и уныло глядящую в одну точку.— Доченька, ты что такая невеселая? — кинулась к Кате мать.— Чувствую себя плохо… — вяло сказала Катя.— Так съешь что-нибудь вкусненькое. Это обычно поднимает настроение, — посоветовала Таисия.— Не хочу. С утра аппетита нет.— Надо больше бывать на свежем воздухе. Не сиди затворницей.Катя продолжала жаловаться:— А мне никуда идти не хочется. Слабость, голова весь день кружится…Таисия подошла к дочери и с тревогой положила ей руку на лоб:— Да? А температуры нет.— Я тебе ничего про температуру не говорила. Мама, а ты куда ходила? — спросила Катя, чтобы сменить тему.Таисия с воодушевлением ответила:— К Римме! Ты своим сообщением о том, что Полина заглядывает к бывшему мужу, в меня такую надежду вселила!— Знала бы, ничего бы тебе не говорила. Сболтнула сдуру, а ты теперь разовьешь бурную деятельность.— Бурную — не бурную, но один способ попробовали… — Таисия достала из сумки мобильный телефон Буравина.— Это папин телефон? — удивилась Катя.— Да. Отдашь ему при случае.— Слушай, так отец тоже к тебе заходил! — воскликнула Катя.— Ну да, я тебе говорила, — кивнула Таисия.— Вот это да! Развелись! Папа тайком приходит к тебе в гости, Полина Константиновна бегает к Борису Алексеевичу… А еще нам указываете, что можно, а что нельзя!— Катя, мне грустно в этом признаваться, но твой отец приходил сюда по делу, а не по доброй воле.Неожиданно Катя подскочила:— Ох, меня уже тошнит от ваших перемен в настроении!И она опрометью выбежала из комнаты. Таисия удивленно посмотрела ей вслед. Когда Катя вернулась, мать обеспокоенно спросила:— Куда ты бегала?— Я же сказала, тошнит меня от ваших… взаимоотношений! — резко ответила Катя.— Сильно тошнит? — насторожилась Таисия.— Прилично.— И часто?Катя отрицательно покачала головой. Таисия подошла к ней, снова внимательно посмотрела, думая о чем-то, и тихо сказала:— Катенька, если тебя тошнит буквально, то это одно из двух. Либо гастрит, либо беременность.— Ты что, доктор? — деланно рассмеялась Катя.— Нет. Я женщина. И твоя мать, — возразила Таисия.— Да, и на этом основании делаешь такой вывод. Ну подумаешь, меня тошнит иногда! Наверное, это на нервной почве.— Может быть, может быть… — пробормотала Таисия.— Ладно, я пойду к себе. Прилягу, — Катя направилась в комнату, но в какой-то момент на долю секунды потеряла равновесие и схватилась рукой за колонну.Таисия бросилась к дочери:— Ты что?— Ничего. Голова закружилась.— Я помогу тебе, — «предложила Таисия, но Катя резко отказалась:— Не надо! Меня тошнит потому, что все меня достали! А кружится голова потому, что все вокруг — как будто сговорились — меняют свое мнение, чувства, слова — каждый день! Не жизнь, а чехарда какая-то! * * * Следователь вошел в камеру к смотрителю.— У меня для тебя новости, Михаил Макарович.— Какие? — Родь насторожился.— Приятные, — заверил следователь.— Неужели? — недоверчиво посмотрел на него смотритель.— Если ты не врал мне в прошлой нашей беседе, то я готов пойти тебе навстречу. Мы устраиваем на маяке следственный эксперимент. И твоя помощь следствию будет служить смягчающим фактором в определении наказания.Смотритель, выслушав, кивнул:— Хорошо. Я готов тебе показать все, что знаю и видел. Может быть, тогда ты, Григорий Тимофеевич, поймешь, что я не убивал никаких Сомовых, Рыбаковых и Омулевых. Я тебе это докажу.Следователь предостерег его:— Но учти, я буду наблюдать за тобой внимательно. Я не позволю, чтобы мне подсовывали ложные улики или устраивали какие-нибудь гадости…— Какие гадости, окстись, начальник… — замахал руками смотритель.Буряк пригрозил:— Никаких не получится. Учти, я тебя предупреждаю. Если мне покажется что-то подозрительным, буду стрелять без предупреждения.Следователь ушел, а смотритель остался сидеть на нарах. В ладони он держал скрепку и зловеще улыбался. Послышался звук ключа, который поворачивался в замочной скважине. Родь быстрым движением засунул скрепку в рот. В камеру вошел охранник.— Встать. Лицом к стене. Руки за спину. Смотритель повиновался, и охранник обыскал его:— Гражданин Родь, мне приказано доставить вас к месту следственного эксперимента.Смотритель покорно кивнул:— Ну, приказ есть приказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111