Катя налила вино в бокал. Леша покачал головой:— Спасибо, Катя, только я пить не буду. Катя весело ответила:— Вот и ладно! Я выпью одна за двоих! — она выпила налитые несколько глотков из одного бокала.Алеша с досадой смотрел на нее, но Катя не унималась:— Сюрприз порчу? Я выпила из чужого бокала?— Ты выпила из моего, — сухо возразил Леша. Катя предложила:— Тогда и ты выпей из него. И — будем считать наше экспресс-прощание законченным! Да, кстати, а шоколадка у тебя есть?— Шоколадка? При чем здесь шоколадка? — ошарашенный Леша перестал понимать, что происходит.— Горькие тосты нужно закусывать сладким. Разве ты не знал? — последнюю фразу Катя произнесла нежным, воркующим голосом, Алеша слушал ее почти зачарованно. Он повернулся, идя к столу за шоколадкой. Катя в этот момент быстро бросила в бокал лекарство.Вернувшись к Кате, Леша сказал:— Хорошо. Я выпью. Именно за то, что все старое закончилось и теперь мы не будем мешать друг другу…— И пожелаем друг другу счастья! — подхватила Катя.Алеша взял бокал из рук Кати и выпил вино. Катя внимательно посмотрела в глаза Алеше:— С тобой все в порядке, Алеша?— Конечно! А разве со мной может быть что-нибудь не в порядке? Вкусное вино… — ответил он.— Ты такой бледный, — заметила Катя.Алеша взглянул на Катю и вдруг почувствовал, что ему действительно стало плохо. Он пошатнулся, прижимая ладонь к груди, в области сердца:— Ой. Мне действительно нехорошо. Сердце так забилось.— Алеша, что с тобой? Приляг, на тебе лица нет! — воскликнула Катя. Алеша присел на край кровати, бокал в его руке дрожал, и Катя ловко подхватила бокал.Леша слабым голосом попросил:— Уйди, Катя.— Ну, что ты, Алешенька, разве я могу оставить тебя в таком состоянии? — с этими словами она сняла с него рубашку и расстегнула свою блузку.Когда Маша через несколько минут зашла в комнату, то увидела следующую картину: Катя в Алешиной рубашке полулежала на его постели, рядом — Алеша, сонный, полураздетый, слабый и поверженный. Вокруг — лепестки роз. Катя торжествующе обнимала Алешу.Машины глаза наполнились ужасом и отчаянием.— Что это? — тихо спросила она.— А ты что, не видишь? — с победным видом сказала Катя.Алеша попытался приподнять голову, но ему это не удалось — голова упала, казалось, что он мертвецки пьян. Алеша силился что-то сказать и не мог, язык его не слушался, перед глазами его стоял туман, образ Маши расплывался. У Маши в глазах стояли слезы:— Леша! Это и есть сюрприз, который ты для меня готовил? Как ты мог так поступить со мной?Леша сбивчиво бормотал:— Маша… Я…Катя притворно удивилась:— Почему ты не сказал мне, что она придет? Идиотская ситуация.Маша в слезах развернулась и выбежала из комнаты.Катя вскочила и бросилась за ней, крича в проем двери:— Я — его первая любовь! Первая — значит, единственная! И он всегда будет меня любить! Всегда! Слышишь?Маша оглянулась на звук Катиного голоса, ее взгляд был полон отчаяния и боли. Вдруг резкая вспышка света озарила все вокруг. Одновременно сильно хлопнула дверь за Машей и послышался звон стекла: в комнате Алеши лопнули плафоны, полетели осколки стекла. Катя испуганно схватилась за голову: — Ой, мамочки! Что это? Что происходит? * * * Смотритель сидел на стуле в центре кабинета. Марукин подслушивал под дверью кабинета.— Что, хотел припадок симулировать? С сердцем ему плохо! Да? — спросил следователь.Смотритель мрачно ответил:— Зачем симулировать? Я не мальчик тебе, чтобы театр разводить. Пошаливает что-то сердечко-то…— Не вышло у тебя ничего? И не выйдет! Все! Кончилось твое время! Теперь сядешь по полной программе! — угрожал следователь.— Не рано ли радуешься, начальник? — буркнул смотритель.— Самый раз! Это раньше у меня были одни догадки. Теперь железная улика имеется.— Неужто?Следователь показал смотрителю рюкзак с надписями, и смотритель вздрогнул. Следователь наклонился над ним:— Узнаешь?Смотритель отрицательно помотал головой.— Ну конечно! Не узнаешь! Сколько лет прошло! Смотритель пожал плечами. Следователь прогремел:— Этот рюкзак принадлежал профессору Игорю Сомову, которого убили в 1999 году. И тогда следствие зашло в тупик из-за недостаточности улик.— Это тоже не улика, — заявил смотритель.— Ошибаешься. Это очень даже улика! Вот отправлю на экспертизу в Одессу — она твою причастность железно докажет.— Эта рухлядь по дороге рассыплется, начальник! И где ты ее откопал-то? Ты что ж, там, в каморке у меня, обыск, что ли, проводил?— Ну, положим, не обыск, а так…— А так? Ай-я-яй! Нехорошо! Обыск, да без ордера и без санкции прокурора? Нехорошо, гражданин начальник! — ехидно протянул смотритель. — Это все липа, гражданин начальник! Нашли какую-то грязную тряпку и сразу меня обвинять! Может, ее мои сынки спрятали, когда в казаков-разбойников играли?Следователь зло прервал его:— Это не липа, Родь! Это железная улика! И сыновей своих лучше не трогай. Они от тебя при жизни натерпелись, хоть после смерти оставь их в покое!Смотритель сжал кулаки и нервно заиграл желваками:— Даже если это улика, она добыта незаконным путем. И вам не то что суд, вам ваши соратники по борьбе — и то не поверят!Буряк возразил:— Ничего подобного. Этот рюкзак нашел и опознал человек, который был лично знаком с профессором Сомовым!Смотритель поинтересовался:— Откуда этот человек появился на маяке, а? Не вы ли его туда послали? Вот я на суде и скажу, что вы мне мстите по личным мотивам. Поэтому дело шьете!— Какие еще личные мотивы? Ты у меня что, жену увел или дочь похитил? — удивился следователь.Смотритель ухватился за его слова:— Вот, вот, вот! Уже горячо. Не у вас — у Самойлова. Ведь вы с ним дружите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111