— Не шутят, не шутят. Мама! Ну почему ты не остановила Машу?— Никуда не денется твоя Маша! А сейчас ты должен подумать о себе, о своем здоровье.Леша отмахнулся:— Со мной ничего страшного не случилось, в отличие от нее. Мне нужно срочно поговорить с Машей и все ей объяснить.— Раздался звонок в прихожей, и Полина поспешила открыть врачу.— Ну наконец-то! Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Слава Богу, вы приехали! — сказала она.— Добрый день. Где больной? Это у вас сердечный приступ? — повернулся врач к Леше. — Так-с, молодой человек! Рассказывайте, на что жалуетесь. Я слушаю.Леша пожал плечами:— Ну, что рассказывать. Я выпил вина — и вдруг слабость какая-то. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Потом все расплываться стало перед глазами. И сердце так стучало, думал, из груди выпрыгнет. Потом как будто сознание потерял.Катя внимательно и напряженно слушала. Врач уточнил:— А в левое плечо и в левую руку боль отдавала? Леша кивнул:— Да. И еще вот сюда, в челюсть. Справа. И говорить не мог.— Так. Сколько вам лет?— Двадцать три. Врач покачал головой:— Странно. Похоже на приступ тахикардии. Все признаки налицо. Но в столь раннем возрасте это случается достаточно редко.— А отчего это могло быть, доктор? — обеспокоенно спросила Полина.— От недостатка кислорода в клетках мышечной ткани сердца. А раньше у вас такое наблюдалось?.Леша отрицательно помотал головой:— Нет. Никогда. Врач еще раз повторил:— Странно. Очень странно. Вам определенно надо пройти стационарное обследование. Необходимо выявить причину приступа.— Доктор, я совсем забыла! Он не так давно попал в аварию. И ему сердце запускали при помощи дефибриллятора, — спохватилась Полина.Врач понимающе кивнул:— Тогда все понятно. Это вполне могло спровоцировать приступ. Теперь, молодой человек, вам нужно беречь сердце.Врач еще раз прощупал Лешин пульс:— Ого! Это вам еще повезло, а так могли и на тот свет отправиться. С сердцем шутки плохи, — врач протянул Алеше таблетку. — Вот, положите под язык. Это нитроглицерин. И впредь носите его всегда с собой. Чуть что — сразу принимайте.Катя, в ужасе от услышанной информации, медленно пошла к двери, прикрывая рот рукой. Врач открыл свой саквояж.— А еще я сделаю вам укол. Это хорошее успокоительное. Сердце отпустит, и вы уснете.— Не надо, я должен бежать.Врач молча сделал укол и только потом сказал:— Вы что, хотите, чтобы ваш приступ повторился? Леша взмолился:— Вы не понимаете. Я должен идти. Для меня это вопрос жизни и смерти.— Очень хорошо. И для меня это вопрос вашей жизни и смерти. Я как раз на этих вопросах специализируюсь, — с этими словами врач встал, собираясь уходить. — Сначала мы решим проблемы с вашим здоровьем, а уж потом вы горы свернете!— Вы уже уходите? — воскликнула Полина.— Опасность миновала. Я, конечно, могу еще полчаса побыть. Если вас это успокоит. Но смысла в этом нет.— Мама! Мне нельзя спать! — закричал матери Леша.Полина приложила палец к губам:— Тихо, тихо. Лежи, надо полежать.У Алеши закрылись глаза, уже во сне он прошептал:— Мне нельзя спать. Мне нельзя спать. * * * Зинаида сидела за столом на кухне, вся в своих мыслях. Зашел Сан Саныч с улицы:— Ну что, хозяйка, будем обедать или думу думать?— Обедай, а мне не хочется, — отмахнулась Зинаида. — Как Маша ушла, так я себе просто места не нахожу.— С чего вдруг? — удивился Сан Саныч.— Предчувствие у меня нехорошее. Просила я Машу остаться, но она разве меня послушает, — с досадой сказала Зинаида.— И правильно, что не послушалась. У них с Алешей сегодня праздник. Она ему сюрприз приготовила, а он — ей.— Как бы этот сюрприз боком не вышел, — хмуро возразила Зинаида.Сан Саныч остановил ее:— Зина, не каркай. По-моему, ты просто ревнуешь Машу к Лешке. Вот и все. Вырастила, выпестовала, а теперь боишься, что она из дому уйдет.— И то верно — боюсь. Торопятся они с семейной жизнью-то. А зря, — вздохнула Зинаида.Сан Саныч удивился:— Почему? Пусть женятся, правнуков нам нарожают: здоровеньких, шустрых. Будем с тобой о них заботиться, баловать.— Правнуки — это хорошо. Только на сердце у меня все равно неспокойно.— Да ты просто привыкла, что она всегда рядом. И теперь не хочешь ее от себя отпускать.Зинаида кивнула:— Конечно, не хочу. По сути, мы с ней обе — сироты. У меня своих детей нет, у нее — родителей. Я и воспитывала ее с мыслью, что мы — одни против всего мира.Сан Саныч сел рядом с Зинаидой:— Как это вы с Машей одиноки? А я? Я вас никогда не брошу и никому в обиду не дам!— Я знаю, Саня, — всхлипнула Зинаида.— А раз знаешь, зачем ерунду говоришь? И Алешка у Маши — парень хороший. Она за ним будет, как за каменной стеной.Зинаида подняла глаза, полные слез:— Хотелось бы верить. Только знаю я вас, мужиков. Когда вы нужны, вас никогда рядом нет.— А тебе хочется, чтобы все постоянно были у тебя под рукой. Да?— Ну, не постоянно, но чаще.— А Машу желательно к твоей юбке намертво пришить, чтоб из дома — ни ногой.— Ой, Саня, ну что ты говоришь? Когда это я ее к юбке пришивала? — отмахнулась Зинаида.— Вот и не надо. У нее своя жизнь, — кивнул Сан Саныч.Зинаида развела руками:— Так я разве против? Я просто счастлива буду, если все у них будет хорошо. Я больше них радоваться буду!— Вот и радуйся! И не надо кликать бурю! Давай лучше пообедаем! — предложил Сан Саныч. * * * Машина с Левой и Костей остановилась под окнами кабинета следователя. На улице потемнело, капал дождь. Костя включил дворники. Ожидание было для обоих томительным. Наконец после долгого напряженного молчания Лева спросил:— Ну, и что дальше? Долго мы здесь будем стоять?— Не знаю, — мрачно ответил Костя. — Может, у него все сорвалось, может, его уже сто раз разоблачили и уже на допрос ведут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111