Ты все-таки, Кирилл, подумай над моим предложением. А на твоем дне рожденья, в неформальной обстановке, за рюмочкой чая мы все и обсудим. Добро?— Добро. Жду, — кивнул Кирилл и склонился над бумагами. * * * Полине было искренне жаль сестру, попавшую в трудную жизненную ситуацию. Она принесла ей в тюрьму кое-что из еды, фрукты, печенье.— Как ты? — спросила Полина.— Нормально. — Ирина пожала плечами. — Насколько здесь это вообще возможно. Лучше скажи, как вы? Как… Борис?— Борис очень переживает за тебя. Хочет помочь. Ирина кивнула:— Я знаю, но мне его помощь не нужна. Я благодарна Борису за участие, но все — наши пути расходятся.— Ира, я прошу тебя не принимать скоропалительных решений. Ты долгие годы любила Борю, почему же сейчас отвергаешь его?— Потому что он по-прежнему любит не меня, а тебя. И мне подачки не нужны, — гордо ответила Ирина.— Извини, я вела себя как собака на сене. И сама не была счастлива, и тебе, получается, не давала, — Полина расплакалась.Ирина сухо сказала:—«Ладно, Поля. Судьбу не изменить. Все сложилось так, как сложилось. Я прошу тебя, скажи Борису, чтобы не приходил больше ко мне. Не травил мне душу.— Скажу, скажу… Но, Ирочка, может быть, ты напрасно сжигаешь все мосты? Если в прошлом не сложилось, то в будущем — кто знает?Ирина с упреком посмотрела на сестру:— А я не могу, как ты, жить под девизом «вдруг сложится — кто знает». Лучше горькая, но определенность.— Ира, но ты же не вечно будешь сидеть в тюрьме. И когда выйдешь, то будешь рада, что Борис тебя встретит!— Не встретит, — холодно возразила Ирина. — Сидеть я буду далеко отсюда. На днях меня должны депортировать обратно в Якутию, там и будут судить.— Когда? — воскликнула Полина.— Скоро. Скажи Борису об этом, обязательно скажи. Видеть я его здесь не хочу, и эти слова ты передай.Полина была потрясена сообщением Ирины.Смотритель лихорадочно метался по тесному пространству аптеки. Нервничая, он уронил стул, Костя подхватил его еще в воздухе:— Тихо ты, Макарыч! Там мент под окошками бродит, а ты стулья роняешь.Смотритель огрызнулся:— Да нечаянно я. Слушай, а ты как сюда вошел? Этот шпион тебя не видел?— Нет. Я через черный ход прошмыгнул. Незаметно, — заверил его Костя.— Ага, значит, шанс выйти отсюда у нас есть. Ну а вдруг этот легавый нас увидит? Меня-то он сразу вычислит. Что делать, а?— Снимать штаны, — подмигнул Костя. Смотритель погрозил ему:— Не до шуток, пацан!— Я не шучу. Раздевайся, Михаил Макарыч! — Костя достал из сумки женские платья, которые взял у Кати, и бросил их на инвалидную коляску, которую притащил из дома.Следователь и Марукин стояли, прижавшись спинами к стене аптеки. Марукин спросил:— Ну что, Григорий Тимофеевич? Брать будем Родя?— Нет, в кошки-мышки играть! Конечно, брать! — буркнул тот.— Прямо сейчас?— .А когда? Это такая лиса — чуть что почует, уйдет, гад!— Может, на подмогу кого позвать? Я в отделение позвоню, ребята приедут, — предложил Марукин.Следователь остановил его:— Не-е. Я его упустил, я его и возьму. Тихо! Слышь? Будто дверь скрипнула? Пошли! За мной!Буряк взвел курок пистолета. Марукин вытащил нож:— Ох, не слушаете вы меня, Григорий Тимофеевич! А зря.Следователь подобрался к двери аптеки и толкнул ее. Дверь неожиданно поддалась и открылась. Буряк шел впереди, а сзади крался Марукин, выжидая удобный момент, чтобы прирезать коллегу. В его планы арест смотрителя не входил. В этот момент из-за угла аптеки вырулила необычная процессия: девушка везла в инвалидной коляске старушонку, лицо которой закрывал капюшон. Марукин с Буряком осторожно вошли в кабинет Кости. Буряк внимательно осматривал помещение, Марукин все время держался за его спиной, сжимая в руке нож. Следователь резко обернулся:— Похоже, никого. Ушел! Черт!— Может, он через черный ход рванул?— Стой здесь. Я пойду посмотрю. — И следователь ушел.— Чуть грех на душу не взял, мать твою! — сказал сам себе Марукин.Он спрятал нож и перекрестился. * * * Таисия пришла к Римме рассказать о своих проблемах, но та тут же нагрузила ее своими.— У меня горе! Нас обокрали! — сообщила Римма, плача.— Какой ужас! А что унесли? — воскликнула Таисия.Римма стала перечислять:— Амулеты мои утащили! И все Левочкины вещи, даже его тапочки! Что я ему скажу? У нас только-только все стало налаживаться.Таисия удивилась:— Он что, в тапочках бриллианты прятал? Кому они могли понадобиться?— Не знаю. Но их нет! — Римма заломила руки.— А деньги, драгоценности тоже украли? — Таисия огляделась.Тут Римма остановилась и призадумалась:— Нет, оставили. Странно как-то.— Так. Спокойно. — Таисия еще раз внимательно оглядела комнату и заметила записку. Записка была короткая: «Римма! К сожалению, мы не сошлись характерами. Не ищи меня. Прости за беспорядок. Лева». Римма вырвала у Таисии записку, прочитала, и ее настроение резко изменилось, слез как не бывало.— Вот паразит, а? Не сошлись характерами! Видали? И даже тапочки свои забрал, подлец!Таисия укоризненно посмотрела на нее:— Дались тебе эти тапочки!— Конечно, дались! Не думала я, что Лева такой мелочный. И все равно люблю его. Что ж мне делать-то, а?— Есть один способ, — намекнула Таисия.— Какой?— Ты его приворожи, как моего Буравина. Римма ехидно поинтересовалась:— А что? Тебе помогло?— Нет. — Таисия покачала головой. — Фокус не удался. Вместо приворота — от ворот поворот. Не отвечает он по мобильнику, хоть убей.— Может, ты не в тот астрологический час ему звонила?— Ага. Не в тот день и год, — съязвила Таисия. Марс пошел на попятную и не встретился с Сатурном. А Венеру сожрала Большая Медведица.Римма вдруг осознала, что может остаться без клиентки.— Не шути так, Тая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111