Да и у тебя тоже, если будешь каждый день ходить туда обедать.— Не буду… — пообещал Марукин.— Или, может быть, ты сам — подпольный миллионер Корейко? — засмеялся следователь.— Если бы… — искренне вздохнул Марукин.— Ей-богу, ведешь себя, Юрий Аркадьевич, как шпион из плохого боевика. Я же тебе в обеденные компаньоны не напрашиваюсь. Так что нечего из похода в ресторан маскарад устраивать.— Действительно, глупо получилось… — захихикал Марукин. — А вы как узнали, что я в ресторане был?— Домой ездил на обед. И увидел тебя на улице. Как ты в очках от людей шарахаешься. Смешно!— А мне как-то неудобно было.— Ладно, проехали! Поел-то хоть вкусно?— Н-ну, ничего… хорошо, — снова растерялся Марукин.— Этот ресторан — у нас местная достопримечательность. Есть, конечно, места и покруче, и попрестижнее. Но в этом ресторане собираются, так сказать, гурманы.— Кто, простите? — переспросил Марукин.— Любители традиционной вкусной кухни, безо всяких этих… новомодных наворотов.— Я это… тоже не люблю навороты.— Ты, если еще будешь туда заходить, крылышки закажи. Фирменные Левины крылышки.— Чьи, простите? — вздрогнул Марукин.— Куриные! А Лева — это директор ресторана, — пояснил следователь.— А-а. Обязательно. В следующий раз попробую Левины крылышки, — пообещал Марукин с облегчением.Буравин решил, что надо посоветоваться со старым другом Сан Санычем. Следовало что-то предпринять, чтобы дети воспринимали их с Полиной спокойно, с пониманием. Сан Саныч был рад приезду Буравина и с удовольствием слушал его рассказ.— Понимаешь, Сан Саныч, я до сегодняшнего дня тоже не очень задумывался о том, как молодые воспринимают нас с Полиной, — признался ему Буравин.— А что же такое сегодня произошло, что ты вдруг задумался?— Да и сегодня бы не задумался, если бы не Полина. Женщины, они все более тонко чувствуют.— Молодец, что заметил этот факт, — похвалил Буравина Сан Саныч.— Ладно тебе иронизировать. Я к тебе приехал за тем, чтобы ты нам помог.— Слушаю.— Хочу, чтобы ты выступил, так сказать, посредником в установлении дипломатических отношений между нами и нашими детьми.— Вот как?— Да. В частности, с Лешкой. Хотя с Алешкой мне хотелось бы иметь отношения не дипломатические, а самые что ни на есть дружеские.— Вечно я у вас в роли дипломата, — вздохнул Сан Саныч. — Хорошо, хоть в ранг посла не возвели.— Посол ты здесь для Зинаиды. Ну так что, поможешь?— Думаю, лишнюю дипломатию разводить — это как в джунглях огород городить. Насчет дружбы — это вы сами определитесь. А с Алешкой можешь прямо сейчас поговорить.— Как? Он здесь? — удивился Буравин.— Конечно. А где ему еще быть? Он у Маши в комнате. — И, повернувшись на табуретке, Сан Саныч громко закричал: — Маша! Алеша!Из комнаты вышла Маша.— Здравствуйте, Виктор Гаврилович! — улыбнулась она.— Здравствуй, Машенька! — искренне обрадовался ей Буравин.— Зачем звали, Сан Саныч? — спросила Маша.— А Лешка-то твой где?— Алеша побежал к отцу. Срочно. Кажется, там какие-то неприятности.Сан Саныч насторожился:— Так что там стряслось, Машенька, у Алешки?— Не знаю. У Алешки самого ничего не стряслось. Я думаю, неприятности у его папы. — Маша посмотрела на Буравина в раздумье, говорить ли дальше в его присутствии.— У Бориса? А что с ним? — спросил Сан Саныч.— Пока не знаю. Но что-то, что повлияло на решение Алеши ехать со мной.— Стоп, стоп. Присаживайся, и давай-ка по порядку, — предложил Сан Саныч.— Говорю же, по порядку пока ничего не знаю. И пока не поговорю с Алешей, ничего не могу вам сказать. У нас должно быть общее решение.— Что-то очень загадочно… — нахмурился Сан Саныч.— Да какие загадки! — засмеялась Маша. — Первая часть нашего плана все равно реализуется. Сегодня.— Вот как. И какой у вас план? — вступил в разговор Буравин.— Мы идем в ЗАГС подавать заявление.— Правда? Что же ты молчала? Что же ты сразу ничего не сказала? — обрадовался Сан Саныч.— Вот это новость! Вот это да! Поздравляю! — присоединился Буравин.— Подождите, подождите. Поздравите нас двоих. Когда придем оттуда.— Так Лешка зайдет за тобой сейчас? — спросил Сан Саныч.— Сейчас — нет. Говорю же — дома что-то произошло. Он мне у ЗАГСа все расскажет.— Ну ладно. Значит, заявление! Молодцы! Одобряю! — сиял Сан Саныч.— Только вы бабе Зине пока не говорите. Пусть для нее это будет сюрприз, — попросила Маша. — Ну, я пойду? А то к Алеше боюсь опоздать…— Беги, беги, внучка!..— Счастья вам, Машенька! — пожелал Буравин. Когда Маша ушла, он повернулся к Сан Санычу и сказал:— Как я рад за ребят! Еще сегодня говорили с Полиной, что взглянешь на них — и словно попадаешь под солнечное излучение.— Да, любовь она всегда высвечивает человека изнутри.— Счастливая любовь, — уточнил Буравин.— У этих, надеюсь, будет счастливая. Они уже перевыполнили план по несчастьям да препятствиям. Хотя… — Сан Саныч вдруг замолчал.— Ты что? — спросил Буравин.— Я вдруг подумал… Зина-то, она вряд ли будет рада тому, что они так быстро решили пожениться.— Почему это?— Потому что Маше пришел вызов из института, — поделился семейной новостью Сан Саныч.— Да ты что? Когда?— Вчера или позавчера… совсем недавно. Там, в этом письме, сказано, что Маше сейчас нужно ехать в институт оформляться. На лечебный факультет.— Отлично. И Алешка с ней собирался? — спросил Буравин.— Думаю, да. Конечно. Как их теперь разлучишь?— Неожиданно. Вот, значит, про какую поездку Маша говорила! — догадался Буравин.— Но какие-то там с Борисом проблемы возникли. Слышал, что Маша сказала? Алеша, возможно, не поедет.— Если проблемы материального характера, я с удовольствием детям помогу, — пообещал Буравин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111