– Но разве такое возможно – собрать все языки воедино? Ведь некоторые уже умерли, исчезли…
– А многие – и таких еще больше – еще не открыты и не придуманы.
– И поэтому вы используете искусственные языки для зондирования?
– Точно. Прямое попадание.
– Но послушайте, Крис. Вы применяете эти галлюциногены ПСС в процессе обучения. Почему вы думаете, что это нормальная ситуация? И наши мозги могли бы обучаться с такой высокой скоростью, если бы это было предусмотрено природой.
– Ага – и Бог дал бы нам крылья, если бы он предназначил нас для полета! Давайте обойдемся без этой устаревшей морали. ПСС – «просто старинное средство», что заложено в его названии.
– Хм. И как долго вы проводите предварительные тесты на животных?
– Но это же совершенно разные вещи! – запальчиво воскликнул Соул. – Вы же не можете обучить языку обезьяну или морскую свинку.
– О'кей, вам, как специалисту, видней, – Цвинглер пожал плечами. – И они схватывают эту внедренную речь в любом случае?
Соул с коротким смешком взглянул на Россона.
– Это можно назвать обещанием, Лайонел?
– Более чем, – кивнул Россон, довольно ухмыляясь. Он также был неравнодушен к детям из подвала.
Цвинглер посмотрел на часы. Раздался странный звук – это Дженнис с досады хлопнул себя по лбу.
– Слушай, Сэм, если наш гость спешит, он может посмотреть на детей из соседней комнаты!
– Не утомляй, Ричард, – вздохнул исполнительный директор. – Мы уже решили: Том не станет посещать миров внутри. Ограничимся наблюдением.
– Очень, черт возьми, хотелось бы надеяться, – рявкнул Дженнис.
Директор в замешательстве тронул Цвинглера за локоть.
– Если вы зайдете внутрь, это будет вроде заражения клеточной культуры инородным телом. Том, одно-единственное слово из внешнего мира может оказаться опасным.
– Звучит как фраза дня, – нахмурился Дженнис. Однако американец только замахал на него рубинами.
– Не берите в голову, мистер Дженнис. Фраза дня, если не всей этой чертовой декады, это шутка Сэма. Насчет эмиссара…
Запонка подмигнула. Сигнал к отступлению. Он сказал слишком много. Но слишком много – о чем? Когда они поднимались из-за стола, на лице Дженниса промелькнула презрительная усмешка.
Вашильки только что зашла в лабиринт – прекрасно видимая сквозь прозрачную стену. Рама и Гюльшен болтали на другой стороне у входа. Видья угрюмо слонялся по детской.
– Так они пакистанцы! Беженцы? Или жертвы стихийного бедствия? Черт возьми, но ведь вы спасли их!
– Совершенно с вами согласна, мистер Цвинглер, – защебетала Дороти, как член женсовета во время посещения сиротского дома. – Какая жизнь их ожидала, кроме лишений и скорой гибели? Я всегда говорила Крису.
По мере того как Вашильки углублялась в коридор, стены понемногу обесцвечивали контуры ее тела – они наливались желтушным цветом, и вскоре силуэт девочки четко обозначился в сознании Соула. Ока продиралась сквозь лабиринт иссохших до костей ног, выпученных от голода животов и мертвенно-пустых глаз миллионов и миллионов детей, выброшенных на свалку истории двадцатого века. Но разве спасти четверых – здравый довод для оправдания существования этого «дна» стран третьего мира – привычного понятия широких масс прогрессивной общественности? Почему бы, кажется, не набрести на эту мысль и Пьеру? Забрать четверых детей, говорящих на языке шемахоя, в надежное место вроде этого?
– Крис, можно послушать, что они говорят?
– Что?.. Ах, да – одну минуту.
Соул покопался в аудиопанели на стене и передал Цвинглеру наушники.
Американец стал слушать, глубокомысленно выпятив губы. Ричард Дженнис тем временем направился к своим владениям – территории другого мира…
– Да. Это – что-то. Детка, да ты совсем незнакома с синтаксисом!
Вашильки достигла середины лабиринта. Теперь она стояла неподалеку от Оракула, разговаривая с высоким столбом.
– Ребенок говорит… что-то про дождь?
– Дождь создает та же система. Разбрызгиватели. Нечто вроде сильного душа. Вы бы видели, как они радуются. Тут у них начинается настоящий бал.
– Прекрасно. Ну а, скажем, как работает эта штука, речевая маска, о которой вы рассказывали?
– Мы проходим через речевые движения. Однако при этом только субвокализуем слова. Маска задерживает слова, проводит их через компьютер и затем ресинтезирует в предложения, произносимые вслух в зачаточной, имбеддинговой форме. Маски связаны с компьютером каналом радиосвязи.
– Превосходно – если дети, конечно, не могут читать по губам…
– Об этом мы тоже подумали. Почему и назвали данное устройство маской. Единственное место, где они видят, как двигаются наши губы, это обучающий экран.
Цвинглер приложил наушники к другому уху.
– Интересно, насколько глубоко может зайти этот имбеддинг? Будут ли детишки менять ваши «коррекции», выравнивая их по норме?
– Тогда, – веско произнес Соул, точно врач, ставящий диагноз, – мы вплотную приблизимся к идее существования в мозгу языка-универсума, источника всех возможных языков.
– Вы имеете в виду – всех возможных человеческих языков, не так ли, Крис?
Соул рассмеялся. Вопрос для обсуждения был беспредметен.
– Хорошо, давайте тогда так. Вероятно, все языки эволюционируют на тех же основаниях, что и наши, земные. Но я не могу поручиться за языки, которые зародились в голове какой-нибудь кремниевой саламандры на другом конце вселенной!
– Может быть, подобные существа будут использовать печатающие системы, бинарные структуры, мыслить подобно компьютеру? – задумчиво пробормотал Цвинглер, очевидно принимая шутку всерьез. Видья вышел из лабиринта, подошел к большой оранжевой кукле и поставил ее на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77