В этом и состоит обучение: электричество трансформируется в нечто более вещественное. Мы не можем впрыскивать в мозг информацию, не можем записывать ее на какую-то чудо-кассету. Зато мы можем активизировать производство протеина в тот момент, когда мозг находится в процессе обучения. Для того мы и используем ПСС – чтобы помочь спящим, дремлющим участкам поврежденного мозга совершать языковую работу в ускоренном темпе.
Цвинглер помахал рукой, успокаивая Фридмана.
– Но как же быть с детьми из подвала? Крис, вы говорили, что с мозгом у них все в порядке. И все же – они принимают наркотик. Они должны опережать остальных детей по результатам обучения. И каковы же последствия?
Рубины вновь сверкнули, выбрасывая лучики, на сей раз в сторону Соула, щекоча и просвечивая.
– Уверяю вас, это абсолютно безвредные дозы, – поспешно ответил Соул, краснея.
– О, естественно… Я только поинтересовался.
Ричард Дженнис в нетерпении стукнул костяшками пальцев по столу.
– Сэм! Я не хотел бы выглядеть негостеприимным, но не мог бы ты сам все показать мистеру Цвинглеру? Ведь нашего гостя, вероятно, больше интересует работа Блока, чем наши скромные персоны. Или нам тоже придется, как детишкам, скакать через обруч?
Директор метнул в сторону Дженниса взгляд, в котором отчетливо читалось раздражение. Однако ответил Дженнису сам Цвинглер, причем с мальчишеской озорной улыбкой.
– Мне кажется, я должен принести свои извинения всем здесь присутствующим. Боюсь, что моя роль здесь… несколько щекотлива. Так сказать, положение разведчика обязывает. Да, это как раз касается штатного персонала. Назревает крупное дело. Мы ище1. людей, которые могли бы нам помочь.
– Что за «крупное дело»?
Рубины просияли на этот раз снисходительно, однако в гранях, нацеленных на сотрудников, притаились сталь и холод.
– Пока это все. Надо получить представление о том, чем дышит народ, перед тем как вдаваться в детали.
Сэм стукнул кулаком по столу.
– Поддерживаю. Я хочу, чтобы вы видели в Томе агента, эмиссара. Эмиссарство – это подходяще, не так ли, Том?
Сэм Бакс обвел взором лица сотрудников, на мгновение задержавшись на Россоне, однако, вследствие ли богемной наружности или чего другого, отвел его кандидатуру и перебросил взгляд на Соула.
– Крис, – твердым голосом произнес директор, – проинформируй, пожалуйста, Тома о трех мирах, прежде чем мы двинемся отсюда. В языковом, так сказать, плане…
Соул попытался сконцентрироваться на практических деталях. Рубиновые осколки Цвинглера засигналили о внимании – их хозяин терпеливо выжидал, осторожный и вкрадчивый хищник в черном.
– Итак, со времени появления работ Хомского, открывших науке данную область исследований, мы рассматриваем язык как предмет, который с рождения программируется в сознании. Базовый план языка, как известно, отражает нашу биологическую осведомленность о мире, принимающем нас. Таким образом, мы изучаем три искусственных языка. Три пробных зонда за барьерами разума. Наша цель – найти то, что сырой, неподготовленный разум ребенка, его «tabula rasa», воспримет как естественное, природное – или «реальное». Для этого Дороти, например, обучает детей языку, который проверяет, не в логике ли заложена наша идея «реальности».
– Иначе говоря: логична ли сама реальность! – хмыкнув, как обычно, сказала Дороти. Казалось, она готова была уличить реальность в нелогичности и наставить заблудшую на путь истинный.
Цвинглер как-то сразу поник после реплики Дороти. Только когда Соул перешел к объяснению следующего мира, его интерес заметно обострился.
– Ричарда интересуют состояния альтернативной реальности. Например, какие изменения в языке могли бы стимулировать их появление в «сыром», нетронутом цивилизацией человеческом рассудке. Он выстраивает нечто вроде мира инопланетян – чуждого мира негуманоидов, живущего по своим законам.
– Вы имеете в виду создание среды, в которой могло бы вырасти это чужеродное существо? Вроде другой планеты? – Американец даже подался корпусом вперед, весь – внимание.
– Не совсем. – Соул метнул взгляд на Дженниса, но психолог не проявил желания что-либо добавить к его словам.
– Это похоже скорее на… другое измерение. Выстроенное из наслоения перцептивных иллюзий. Иллюзий восприятия действительности. Ричард у нас как бы эксперт, дегустатор иллюзий.
– Заметил. Ну что ж, общая картина ясна. Значит, на чужую планету с иной формой жизни это не похоже. Скорее, нечто вроде философской идеи о «чужаках». И что же третий мир – уж он-то, полагаю, ваш?
– Ну… Не знаю, с чего и начать. Вы слышали о поэме французского писателя Реймона Русселя – «Новые африканские впечатления»?
Американец отрицательно покачал головой.
– Странное произведение человеческого ума. Ведь ее практически невозможно прочитать. И вовсе не потому, что это какая-то абсурдистская графомания – напротив, поэма чертовски гениальна. Однако это самый безумный образец того, что у нас принято называть «самовнедрением», «самоимбеддингом» в лингвистике – она и есть, в сущности, то, что изучают мои дети.
– Самовнедрение? Опишите, пожалуйста, как вы себе это представляете.
Соул всего несколько часов назад ознакомился с докладом Цвинглера и считал, что нелегко будет в чем-либо убедить американца с такой девственной невинностью в области лингвистической терминологии, да еще используя тот профессиональный жаргон, в создание которого он также внес свою лепту.
И, тем не менее, попытка – не пытка.
– Самовнедрение – это особый подход в соблюдении того, что мы называем «рекурсивными правилами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77