Он отвел взгляд от Имоджин и посмотрел на мисс Питен-Адамс. Она по крайней мере разумная молодая женщина. Она была не только восхитительна, но не проявляла ни малейшего желания откусить человеку голову при первой возможности.– А я думал, ты не умеешь играть в карты, – сказал он Гейбу. – Или исполнять роль в комедии с адюльтером.Он сделал еще один огромный глоток воды. Имоджин отвлеклась от своего инфернального занятия – гипнотизировать взглядами Гейба.– Осторожно, – сказала она. – Ты доведешь себя до рвоты.«Сука», – подумал Рейф.– Я не рукоположен, – ответил Гейб. – Я изучаю Библию, но моя миссия не выходит за рамки исследования сложностей текста Ветхого Завета.– Но игра на сцене – не профессорское дело, – сказал Рейф, стремясь уязвить брата, хотя едва ли понимал почему. Но это не объяснялось желанием выпить.– «Модник, или Сэр Форлинг Флаттер» – не об адюльтере, – ответил Гейб и тоже прищурился. – Доримант и Медли не женаты, как и Белинда не замужем.– Ну а миссис Ловейт?– Насколько мне помнится, она очаровательная вдовушка, – ответил Гейб, улыбаясь Имоджин.Это зрелище вызвало у Рейфа приступ ярости. Если бы только он мог выпить…Теперь, когда он чувствовал себя наконец лучше, ему приходилось бороться с мучительной жаждой. Горло его было словно обожжено, и сколько бы он ни пил воды, это не помогало.Ничто не могло ему помешать подойти к буфету и налить себе стакан восхитительного золотистого виски, изготовленного в Шотландии. Эта мысль маячила целый день на краю его сознания. Он так и представлял, как бросает карты и говорит: «Хорошенького понемножку!»Ведь он герцог, разве нет? Он мог делать что захочет.Имоджин бросила на него проницательный взгляд и отодвинула свой стул. Она прошла по комнате до буфета. Он жадно следил за ней.– Как сегодня малышка Мэри? – бросила она через плечо, одаривая Гейба одной из своих самых пленительных улыбок.Гейб что-то ответил, но Рейф был слишком озабочен, чтобы понять сказанное. Если Имоджин нальет себе виски прямо у него на глазах, это будет знаком. Довольно он настрадался. Он мог немного выпить, а потом опять взять себя под контроль, чтобы каждое утро не страдать от головной боли. Он вовсе не всегда и не так уж сильно пренебрегал делами имения. Может, он разрешит себе выпить раза три в неделю. Это казалось разумным. А может, только когда у него будут гости.Он уже начал подниматься со стула.– Что ты, черт возьми, делаешь?Имоджин распахнула окно, выходящее во двор перед особняком.– Я выбрасываю это, – сказала она просто, будто речь шла об осколке стекла.Рейф не мог бы вспомнить, как очутился на ногах, оказался рядом с ней и схватил ее за руку.– О! – возмутилась она.– Это виски, – рявкнул Рейф. – Ты выбросила «Тоубермэри»!Левой рукой Имоджин потянулась и завладела хрустальным графином.– А почему бы и нет? – спросила она насмешливо. – Ты же не будешь больше пить.– Но это не причина уничтожать его!Он бешеным взглядом охватил стол. Брат наблюдал за ним, подняв брови. Гризелда смотрела на них с улыбкой.– Скажи ей, что она не имеет права выливать во двор мое лучшее виски, – огрызнулся он на Гризелду.– Единственный, кому это небезразлично, ты, – сказала Имоджин, все еще высоко держа графин в левой руке. – Ты не можешь перестать о нем думать. Верно? Я весь вечер наблюдаю за тобой. Я не допущу, чтобы ты улизнул сюда, после того как мы все уйдем спать, и напился до чертиков!Рейф все еще не сводил с нее глаз. Он мысленно обыгрывал эту сцену… но…Крак! Хрустальный графин разлетелся вдребезги, ударившись о булыжник внизу, и Имоджин, стремительная, как молния, схватила другой сосуд.– Не делай этого, – задыхаясь, пробормотал Рейф. Но этому не суждено было улететь за окно. Он ударился о раму и разлетелся, наполнив комнату острым и сильным запахом самого лучшего в мире виски. Рейф почувствовал себя, как терьер, учуявший лису.– Ты жалок, – сказала ему Имоджин, бросая следующий графин в темноту за окном.Этот чудом не разбился. Он услышал глухой стук, когда графин приземлился на бок.Рейф почти видел, как сверкающая драгоценность – портвейн – льется на пыльные булыжники где-то далеко внизу.– Не будешь ли ты так любезен снова сесть, чтобы я не уничтожила весь твой хрусталь? Я ведь это сделаю, – пообещала она.Рейф только смотрел на нее, с трудом удерживаясь от членовредительства.Потом Гейб взял его за локоть и отвел к столу, а Имоджин деловито, как счастливая хозяйка, развешивающая постиранное белье, принялась опустошать графины Рейфа. На них не было наклеек. Но он мог по цвету и весу определить, какой напиток откуда.– Я думаю, что в замке припасено еще этих напитков, – сказала она. – Фу, ну и запах!Она потянулась к звонку.Бринкли появился немедленно. Без сомнения, он стоял за дверью, недоумевая, что за звон бьющегося стекла доносится из гостиной.– Я только что избавила графины герцога от виски, – сказала Имоджин небрежно. – Есть здесь где-нибудь еще запас?Бринкли кивнул, не сводя глаз с треснувшего графина на полу.– В таком случае почему бы вам не проводить меня туда? – сказала Имоджин тоном, не допускающим возражений.Бринкли посмотрел на Рейфа, ответившего ему взглядом, исполненным неприкрытой ярости. Но прежде чем он открыл рот, вмешался Гейб:– Его светлость согласен с леди Мейтленд, Бринкли.И с этими словами он положил руку на плечо Рейфа. Рейфу потребовалась вся его сдержанность, чтобы не наброситься на брата и не повалить его на пол.Имоджин вышла из комнаты вслед за Бринкли.– Я знаю, почему Дрейвен Мейтленд вскочил на лошадь и убился, – пробормотал Рейф хрипло. – Он пытался ускакать как можно дальше от своей жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96