Рейф не мог разглядеть блеска в темной карете, но хорошо его представил.– Я хочу поговорить с вами, мистер Спенсер, – начала Имоджин. – Возможно, для вас это и удобный момент, раз у вас такой богатый опыт. Но…– Вы обещали называть меня Гейбриелом, – перебил Рейф.– Да, конечно.Имоджин принялась вертеть в руках носовой платок, и Рейф испытал глубокое всепоглощающее удовольствие. Он всегда любил такие моменты, полные восхитительной нелепости. И если догадка его не обманула, то его подопечная собиралась признаться человеку, которого вынудила отправиться с ней в эту поездку, что она имела в виду всего лишь платоническую дружбу с ним.– Видите ли… – сказала Имоджин запинаясь.Рейф усмехнулся в наклеенные усы. Он мог избавить ее от смущения, но к чему было беспокоиться? Конечно же, Имоджин не собиралась спать с Гейбом. Для этого она была слишком леди.– У меня ограниченный опыт общения с мужчинами, – сказала Имоджин.«И я не собираюсь его расширять», – докончил про себя ее мысль Рейф с мрачным юмором.Она подалась вперед и легко дотронулась до его колена.– Вероятно, вы будете смеяться, но для меня это совершенно новое ощущение – пуститься в приключения такого рода.И тут у Рейфа пропало желание смеяться. Глаза его стали как щелки. Действие разворачивалось не по его сценарию.– Вы, очевидно, сочли меня очень дерзкой, – продолжала Имоджин. – Я и правда смелая, но не безнравственная. Но мой муж умер год назад, а мы и были-то женаты всего две недели, – Она посмотрела на него умоляюще. Рейф нашел в себе силы кивнуть. – Право же, я не порочная женщина, – продолжала она. – Нет, вероятно, испорченная, если нахожусь здесь. И все же, мистер Спенсер, Гейбриел, я не хочу снова выходить замуж. Во всяком случае, пока не пойму мужчин лучше.– Мужчин? – спросил Рейф с недоумением.– Я не имею понятия о представителях вашего пола. Я знала отца, любила его, но он был довольно безответственным человеком. Потом вышла замуж за Дрейвена, а он, боюсь, весьма походил на моего отца. Вели они себя совершенно одинаково. А теперь… мне хотелось бы… – Ее голос замер.– Вы знаете Рейфа, – сказал Рейф вопреки собственному желанию.– Да, конечно.Но тут она замолчала и больше не сказала ничего.– Ваша репутация погибла, если кто-нибудь узнает о нашем небольшом приключении, – сказал Рейф, стараясь придать голосу глубину и торжественность, свойственные интонациям брата.– О, никто не узнает. Этого я не опасаюсь. Но весь день я чувствовала себя не в своей тарелке…Вот оно наконец. Разумеется, Имоджин не могла пойти на беззаконную связь с человеком, которого едва знала. Правда, Гейб – красивый малый. Но она ведь леди со вкусом и… И со страстями.– Я много думала о нашем разговоре в коридоре. И у меня из головы не выходит, что вы не хотели сопровождать меня в библиотеку, да и в Силчестер тоже, мистер Спенсер.– Гейб, – кратко поправил ее Рейф. – Конечно, я хотел сопровождать вас. Иначе меня бы здесь не было.Внезапно в карету проник лунный луч, скользнул по рукам Имоджин, сложенным на коленях и комкающим носовой платок.– Я буду предельно честна с вами, – сказала она, и теперь голос ее был хоть и тихим, но звучал твердо. – Меня преследует мысль, что мой муж вовсе не жаждал бежать со мной, как рвалась к этому я.Рейф вовремя вспомнил, что его брат никогда не встречал покойного мужа Имоджин и потому едва ли мог сказать что-нибудь хлесткое и язвительное о недостаточно мужественном поведении Мейтленда.– Я совершенно уверен, что это не так.Карета накренилась, поворачивая на открытое место по дороге в Силчестер, и сноп лунного света пролился в окно экипажа. Печальная улыбка на губах Имоджин вызвала у Рейфа отчаянное желание вернуть Мейтленда к жизни ненадолго, чтобы только хватило времени убить его за то, что он посмел заставить Имоджин почувствовать себя нежеланной.– Вы не знали лорда Мейтленда. – Она опустила глаза и сложила носовой платок так, что он превратился в маленький четырехугольник. – Мой муж больше любил лошадей, чем людей. А я обожала его, – сказала она. – Сначала это открытие стало для меня весьма прискорбным, но позже я пришла к выводу, что жизнь не всегда бывает такой, как нам хочется. Особенно в вопросах чувств.– Вы, вероятно, правы, – сказал Рейф сурово, – но я считаю невероятным, чтобы лорд Мейтленд не ценил вас по достоинству.– Вы хотите сказать, что я представляю большую ценность, чем лошадь? – спросила Имоджин, глядя на него лукаво и с хитрецой, что вынудило Рейфа улыбнуться в ответ.Но Гейб был не из улыбчивых мужчин, особенно когда речь шла о серьезных делах.– Значительно большую, чем лошадь и даже другие женщины, – уточнил он.– Благодарю вас, – сказала Имоджин. – Но судить об этом довольно трудно.– Что бы вы мне ни сказали, ваши слова не выйдут за пределы этой кареты, – пообещал Рейф, снова прибегая к торжественному тону Гейба.– В прошлом году я просто потеряла голову от тоски. Я думала даже завести роман, когда бедный Дрейвен покоился в могиле всего шесть месяцев. Вы сочтете меня самой гадкой и развратной из женщин.– Я прекрасно вас понимаю, – сказал Рейф, вспомнив свое состояние после смерти брата Питера.– Большинство людей переносят горе значительно лучше меня. – Имоджин сглотнула. – Я была… не могу выразить этого.Рейф подался вперед, не обращая внимания на лунный свет и не опасаясь, что она может узнать его, и переплел свои пальцы с ее пальчиками.– Мне вы можете довериться, – попытался он убедить ее, и голос его звучал твердо.– Я пыталась завести любовника, – сказала Имоджин поспешно. – Лорда Мейна. Вы его не знаете, но он настоящий повеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96