– Гризелда, если ты покончила с мармеладом, могу я взять немного?– Я никогда не ем мармелад, – сказала Гризелда с отсутствующим видом. – Это может повредить талии.– В таком случае, – сказал Рейф, – ты можешь отдать мне и тост, который держишь так крепко.– Если мисс Питен-Адамс приняла твое приглашение, – сказала Гризелда, крепче сжимая свой тост, – нам придется устроить прием, чтобы сгладить неловкость.– Это вопрос семантики. Театральные приемы – последний крик моды. Мой старый школьный друг Йейтс просто помешан на них и прислал мне на удивление скучное письмо о домашнем представлении «Клятвы любовников». У нас с вами обеими вполне достаточно народу для такого приема. Если хотите, могу попросить Мейна присоединиться к нам.– Мейн, – фыркнула Гризелда. – Лучше было бы пригласить Тесс. О, но она ведь путешествует по континенту, да? Но можно заменить ее леди Финстер или миссис Клейборн. Или леди Олни. Я знаю, что она без ума от любительских спектаклей. Я могла бы пригласить миссис Турмон. Может быть… – Ее глаза загорелись. – О леди Блехшмидт!Имоджин поморщилась.– Я думала, вы с леди Блехшмидт не разговариваете. Ты помнишь, мы ведь так и не выяснили, почему она оказалась среди ночи в отеле «Грийон».– Не следует путать репутацию с недостойным поведением, моя дорогая, – сказала Гризелда. – Леди Блехшмидт, конечно, оказалась в отеле «Грийон» в неподходящее время, но, раз об этом не знает никто, кроме нас, мы с ней остались лучшими друзьями. Ее репутация безупречна. И я немедленно напишу ей.– Думаю, нам следует подождать, – сказал Рейф. – Подготовка и репетиции пьес, которые ставила моя мать, потребуют нескольких недель. Леди Блехшмидт будет нам только мешать. Почему нам не пригласить людей, когда мы будем почти готовы показать пьесу?– Следует мне понять это так, что главную роль будешь играть ты? – спросила Гризелда.Рейф открыл было рот, чтобы сказать «нет», но Гейб его опередил.– Да, будет, – сказал он. – Он сыграет ведущую мужскую роль.– Как бы не… – начал Рейф, но встретил взгляд брата. – О, ради всего святого, – сказал он, – думаю, я сыграю какую-нибудь роль, но разве она непременно должна быть основной, Гейб? Почему бы тебе не сыграть главного героя?– Если ты бросил пить, то, надеюсь, сможешь запомнить текст роли, – бодро поддержала Гейба Имоджин.– Этого достаточно, чтобы заставить человека утопиться в бочке с мальвазией, как старина герцог Кларенс Намек на пьесу Шекспира «Ричард III».

, – сказал Рейф.– Мистер Спенсер, – обратилась к нему Имоджин, склоняясь к собеседнику так, что весь мир мог бы полюбоваться содержимым ее декольте, – а какую роль будете играть вы?– Злодея, – вмешался Рейф. – Гейб сыграет злодея. Да?– Я не думал играть сам, – неохотно сказал Гейб.– Ты вылитый злодей, – твердо заявил Рейф. – Ты должен будешь размахивать черным плащом и приклеишь усы над верхней губой.Гейб хотел возразить, но промолчал, посмотрев на Рейфа. «Будь я проклят, – подумал Рейф, – если смирюсь с тем, что меня заставят топтаться по сцене, а мой брат останется гулять на воле».– Когда же приедет молодая актриса? – спросила Гризелда. Ей явно не хотелось быть в подобной компании. – И ты полагаешь, что необходимо нанимать других профессиональных актеров?– А способен ли Рейф убедительно сыграть романтического героя? – усомнилась Имоджин.Рейф возмущенно сверкнул на нее глазами.– Мисс Хоз приедет к нам как раз перед началом репетиций, – сказал Гейб. – Как профессиональная актриса, она очень быстро выучит роль. А о том, какую пьесу будем ставить, мы уведомим ее заблаговременно.– Я думаю, это наилучший выход, – сказала Гризелда. – Как высоко я ни ценю доброту мистера Спенсера и этот его благородный жест, у меня нет особого желания обедать за одним столом с женщиной подобной профессии.– Ты превращаешься в настоящую чопорную зануду, – сказал Рейф. – Но берегись! Как бы тебе не порастерять свой гонор, если вдруг влюбишься в актера.Гризелда не соблаговолила ответить. Глава 10Страдание Рейфа снова рвало. Имоджин слышала эти характерные звуки через коридор и не могла уснуть. Конечно, он заслужил свои неприятности, и все же…Наконец она встала, вышла из комнаты и прошла через холл. Была глубокая ночь, и в Холбрук-Корте было тихо, как в могиле.Имоджин остановилась возле его двери. Его рвало снова и снова. Он, вероятно, разразится бранью и проклятиями, если она войдет.Но разумеется, она вошла.– Черт бы тебя побрал! – взревел он. – Убирайся!– По крайней мере ты не голый, – сказала она. Вокруг его талии было обмотано полотенце, но цвет его лица был каким-то странным – серо-зеленым. Он был весь в поту и дрожал. – Думаешь, ты простудился?– Вон! – взревел Рейф, наклоняясь. – Уходи! Вон! Ты меня слышишь?Но и речи быть не могло о том, чтобы Имоджин оставила его одного в таком состоянии.– Тебе надо принять ванну, – сказала она.Он снова перегнулся пополам в талии, хватая ртом воздух, потому что рвота была неукротимой.Имоджин почувствовала первые признаки зарождающейся паники.– Может быть, это слишком трудно – сразу отказаться от любого алкоголя? – спросила она. – Не попробовать ли делать это постепенно?– Гейб говорит, что я должен изгнать его из организма, – ответил он, выпрямляясь и произведя звук, похожий на хрип. – Имоджин, прошу тебя, нельзя ли мне пережить это унижение в одиночестве? Я уверен, что к утру это пройдет.– Нет, – возразила Имоджин. – Определенно нет. Тебе надо принять ванну.– Я не стану звать слуг в такой час…– Тебе и не придется этого делать, – согласилась она. – Почему ты не обставил эту комнату на современный лад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96