Он вспоминал ветхозаветную историю о Каине и Авеле и думал о том, какой смысл в ней заключен.– О! – сказал Гейб, и рука его скользнула в карман. – Я забыл это.Длинные черные усы пролетели по воздуху и приземлились на постели Рейфа, как пустая мышиная шкурка.– Только на случай, если ты решишь избавить свою подопечную от унижения. В девять вечера у ворот фруктового сада. Ты отвезешь ее в Силчестер послушать певицу из Лондона. Кажется, ее зовут Кристабель.– Кристабель? – повторил Рейф. – Ты уверен?Гейб пожал плечами:– Я видел какую-то афишу, прибитую к дереву. У этой женщины, похоже, голос, как у драной кошки.– Ты профессор теологии и обещал моей подопечной отвезти ее на концерт Кристабель?– Имоджин не дитя, – сказал Гейб, открывая дверь. – Если ты позволишь себе увидеть в ней женщину, а не ребенка, способного возиться лишь с игрушками, она и в самом деле может тебя удивить.Дверь за ним бесшумно затворилась. Глава 18О беседе на интеллектуальные темы Джиллиан Питен-Адамс сидела в библиотеке уже два часа, старательно копируя тексты ролей из пьесы «Модник, или Сэр Форлинг Флаттер». В настоящий момент она переписывала роль миссис Ловейт, чтобы отправить ее мисс Лоретте Хоз. Пока Джиллиан писала, она старалась запомнить роль. Распорядитель сцены в театральном действе должен знать все роли лучше, чем кто-либо другой.– Я знаю, что он дьявол, – бормотала Джиллиан.Что за глупая реплика? Если этот человек и был самим дьяволом, а все указывало на то, что Доримант именно таким и был, тогда миссис Ловейт должна презирать его, а не бродить по сцене, повторяя, что должна его любить, и тогда он не будет таким скверным.Дурные люди должны внушать отвращение. Особенно столь мерзкие, как Доримант, вступавший в любовные отношения с половиной женщин в Лондоне.Доримант был, по правде говоря, как мистер Спенсер. Мистер Спенсер выглядел невинным, как ангел. Ни дать ни взять – профессор теологии! Но на самом-то деле он ведь пытался внедрить в этот дом свою любовницу. Именно к такому выводу пришла Джиллиан, видя подозрительную заботу мистера Спенсера о благополучии мисс Хоз.В то же время была еще Имоджин с ее притязаниями на внимание мистера Спенсера в дальнейшем. Да, возможно, следует отдать роль Дориманта мистеру Спенсеру, а герцогу – роль Медли.По непонятной причине все это угнетало ее. Имоджин так красива, что мистер Спенсер, несомненно, подпадет под ее чары.Миссис Ловейт жаловалась на наличие непроходимых дураков в Лондоне. Но уж она-то, Джиллиан, знала кое-что о дураках. Ведь, в конце концов, она была помолвлена с Дрейвеном Мейтлендом. Разве не так?– Прошу меня простить, – послышался низкий голос.Она резким движением подняла голову:– О!– Я хотел узнать, не нужна ли вам помощь.Каким дьявольски коварным надо быть, чтобы выглядеть столь безупречным!– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала она, – но у меня всего один экземпляр пьесы.Мистер Спенсер подвинулся ближе к столу и посмотрел на нее сверху вниз. У него был красивый, мощный и решительный подбородок. Но Джиллиан не разглядывала его намеренно. Просто заметила – и все.– Если бы я сел рядом с вами, – предложил он, – я смог бы переписывать какую-то часть текста.– О нет, – возразила Джиллиан, но он уже пододвигал стул ближе к ней и тянул свиток с пьесой к себе.– На каком месте вы остановились?– На втором акте, – ответила она слабым голосом. – На роли миссис Ловейт.– Не начать ли мне переписывать роль Дориманта? – спросил он, глядя через ее плечо на страницу. – Мы сможем добавить предыдущие реплики позже.– Я не смогу писать, если вы будете сидеть так близко к моей руке, мистер Спенсер, – запротестовала она.От него пахло мылом и свежестью. Он отодвинул свой стул вправо.– В таком случае почему не читать слова роли миссис Ловейт вслух, а я буду их записывать?Джиллиан слабо улыбнулась.– Ладно. Я начну с момента, когда входит Доримант, со слов «И это постоянство, в котором вы клялись?».– Это слова миссис Ловейт?У него были изящно очерченные брови, и когда он сдвигал их с недоуменным видом, это выглядело красиво.– Да, – проговорила Джиллиан со всхлипом. – Это ее слова. А потом Доримант говорит: «Постоянство в мои годы! Эта добродетель не по сезону. С таким же успехом вы можете ожидать, что плод, созревающий осенью, вдруг окажется спелым весной».– Очаровательный малый, – сказал Гейб, и его перо вовсю заскрипело по бумаге.– Как и все мужчины, – проронила Джиллиан, не успев подумать.– Думаете, что моему полу несвойственна верность? Что честный мужчина – столь же редкое явление, как плод, созревший весной?Джиллиан поколебалась с минуту, потом кивнула. Обычно она не делилась своим мнением с мужчинами, но мистер Спенсер был исключением. Он не мог быть заинтересован в ней, будучи увлечен и Лореттой, и Имоджин, и бог знает кем еще.– Суровое суждение, – заметил мистер Спенсер с искренним замешательством.– Я так не думаю, – ответила Джиллиан. – Пьеса и ее герой – всего лишь одно из многочисленных торжеств такого плутоватого и бесшабашного героя. Неужели распутник вроде Дориманта может что-нибудь уважать и кого-нибудь обожать? Доримант отвергает миссис Ловейт, флиртует с Белиндой и ухаживает за Харриет. Разве можно восхищаться таким героем?– Почему, ради всего святого, вы выбрали эту пьесу? Я всегда считал ее пустой и неглубокой.– Так ведь это вы ее предложили в противовес древним, переведенным с греческого. – Джиллиан была уязвлена.– У нас недостаточно сноровки для того, чтобы ставить настоящую трагедию. Да и комедию такой труппе одолеть сложно. Пьеса должна служить исправлению пороков, а не прославлению их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96