Поделив в уме пятьдесят миллионов на эту сумму, Горшков сказал:
— На страховку можно построить две тысячи пятьсот таких катеров. Целый вспомогательный флот.
— Зачем мелочиться, — сказал Авижус, — хватит десятка на три кораблей-пятитысячников, а то и больше.
Стоял уже полдень, солнечный свет лился через кисею тумана, океан катил на юго-восток бесконечные валы, на них вспыхивали пеной гребни. Поскрипывала самодельная мачта под напором паруса. КР-16 старательно резал носом синюю воду, торопясь в неизвестность.

ПАРТИЯ В КАРАМБОЛЬ
Капитан Смит натер конец кия мелом, глядя на расположение шаров на зеленом сукне биллиарда. Предстояло сделать очень трудный карамболь: биток должен слегка задеть желтый шар, удариться в длинный борт и, отскочив, коснуться красного, стоявшего у короткого борта. Карамболь получился. Капитан усмехнулся. До конца партии ему не хватало всего пятнадцать очков.
Под колонкой цифр на доске негр-маркер подписал пять очков и с сочувствием посмотрел на проигрывающего мистера Гордона.
Капитан сказал:
— Ваша игра, Стэн. Чтобы сравняться, вам надо набрать только двадцать пять очков. Играйте смелее, и чем черт не шутит!
— Задача для меня непостижимой трудности. Ведь я очень слабо играю. В нашей университетской биллиардной я почти всегда проигрывал. Были просто потрясающие игроки среди студентов…
Он сделал карамболь очень легкий, затем получился и второй, шары не раскатывались далеко, и он взял еще десять очков. Теперь он отставал только на пять очков.
— Я сам удивляюсь, — сказал мистер Гордон с виноватой улыбкой. — Ну уж такой мне никогда не сделать! — Он ударил желтый шар, и его словно магическая сила потянула к другому шару, раздался легкий треск удара — карамболь. Мистер Гордон посмотрел на партнера и поразился холодному, враждебному взгляду внезапно потемневших голубых глаз. — Ничего не могу понять, как это у меня получается? — сказал мистер Гордон, занося кий для удара. Чтобы не огорчать капитана, он решил проиграть и пустил шар, рассчитывая на промах, но опять непонятным для него образом сделал карамболь. После этого удара шары стали так, что промахнуться было просто невозможно; чтобы не обидеть подыгрыванием, мистер Гордон двумя ударами закончил партию.
Капитан сердито швырнул кий на стол.
— Ничего подобного мне еще не приходилось видеть, — хрипло проворчал он. — Какая-то мистика! Вы сделали два просто невероятных карамболя. И это, как вы говорите, при отсутствии тренировки! Хотя по удару видно, что вы в самом деле неискушенный игрок.
— Именно, Дэв. Просто непостижимое везение! Обыграть вас!
— Ну ладно. Нет, нет, сегодня я больше не играю, что-то покачивает. Видите, покатились шары. Сыграем в порту… Пройдемте ко мне. Здесь что-то душно. — Он уничтожающе глянул на негра-маркера, который не мог скрыть своего восторга от выигрыша мистера Гордона. — Убери кий, Сол! Ну что вытаращил глаза? Радуешься, что обыграли твоего капитана?
— О нет, сэр! Но действительно, несколько карамболей мистера Гордона были невероятными по трудности…
— Все в этом мире невероятно… — Не договорив, капитан пошел, пропустив вперед мистера Гордона. Усилием воли этот с виду уравновешенный человек сдерживал в себе прилив ярости. Он не переносил проигрыша. Всегда, во всем, в большом и малом, он стремился быть первым и жестоко страдал, терпя неудачу. С годами таких неудач случалось все меньше и меньше: идя к цели, он научился расталкивать соперников локтями, покорять деловой сметкой, хитростью, умом и потому занял капитанский мостик одного из самых больших лайнеров мира.
Проигрыш необыкновенно расстроил капитана. Будучи человеком суеверным, он решил, что неудача в игре ни больше ни меньше как перст судьбы, указующий ему на неблагоприятные события. «Не мог же я так просто проиграть слабому игроку! Нет, здесь что-то не то. Надо быть благодарным за предостережение», — решил капитан Смит и даже уважительно посмотрел на гостя: как-никак этот мистер Гордон выбран для передачи ему воли рока. А то как бы он узнал о грядущих напастях и как бы смог подготовиться к встрече с ними?
— Садитесь, Стэн, отдохните. Мы с вами хорошо натопались вокруг стола. Прекрасный моцион. Вот ваш любимый херес…
— Благодарю, Дэв. Что-то последнее время я стал много пить и почувствовал сердце.
— Как хотите. Тогда кофе, чай или что хотите?
— Лучше чай, Дэв. Где-то я читал, что чай, особенно зеленый, возвращает сосудам утраченную эластичность.
— Тогда и я перейду на зеленый чай. — Капитан нажал на переборке кнопку звонка. Вошел стюард-китаец, поклонился, ожидая приказаний. Выслушав, снова поклонился и, бесшумно ступая по ковру, вышел.
— Какой симпатичный человек, — сказал мистер Гордон.
— Насчет симпатичности не берусь судить. Китайцы — народ загадочный. Но все же надо отдать им справедливость: они незаменимые слуги.
Стюард появился с подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки, вазочка с бисквитами, сахарница.
— Благодарю, Чен. Мы сами разольем. — Капитан, проводив слугу взглядом, сказал: — Малый служит у меня пять лет, а я о нем знаю не больше, чем в первый день его появления. Все же я перед чаем выпью мартини. Если чай возвращает сосудам эластичность, то мартини их расширяет. Лечиться так лечиться. — Он засмеялся. Выпив, спросил: — Как поживает наш юный друг? Как его успехи? Не нашел еще диверсанта?
— Пока нет, Дэв.
— И думаете, есть перспективы?
— Ну конечно. Преступник всегда оставляет след. Надо только его обнаружить.
— Обнаружить?
Мистера Гордона снова поразило недоброе выражение глаз капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116