Скажи, Банни, ты не застал здесь толстого, мордастого малого?
— Застал, Эдуардо. Он здесь у тебя дрых, ну я и попросил его идти досыпать к себе. Между прочим, этот мордастый малый — мой старый друг Рой Коллинз.
— Извини, Банни, не знал, что у тебя везде друзья. — Антиноми быстро прошел к шкафу. — Я сменю туфли, Банни, жмут, проклятые.
— Не трудись, Эдуардо. Кольт у меня. И ампулометы — тоже.
Антиноми уперся спиной в шкаф.
— Что все это значит, Банни?
— То, что ты проиграл, и слушай внимательно, что я тебе скажу.
— Ну, ну, выкладывай. Послушаем.
— Ты прекращаешь свою подлую охоту на моих друзей.
— Допустим. Ну а что я за это получу?
— Спокойно унесешь свои ноги с судна и больше на него не сунешь носа.
— Ах, Банни! Что ты за наивный парень! Да все они давно, и не мной, списаны в расход, эти твои друзья. Брось думать о них.
— Ты, Эдуардо, сейчас должен думать о себе, я даю тебе последний шанс. Садись, время у тебя еще есть, прикинь, подумай.
— Банни, говорю тебе как другу, не вмешивайся ты в это дело. Обратного хода мне нет.
— Придумай. Уплати неустойку. Или что там у вас полагается?
— Голову надо будет отдать! Свою голову, а она мне еще нужна, Банни.
— Чтобы думать, Эдуардо. Твои карты биты. Сам видишь.
— Задал ты мне задачу, Банни. Выпьем, может, что и придумается. — Антиноми старался всеми силами тянуть время. Он выбирал нужный момент, чтобы нанести неотразимый удар. Он знал приемы каратэ, с помощью которых противник почти мгновенно терял сознание или лишался способности к сопротивлению. Мешал стол. Надо было подойти ближе. Антиноми встал со стаканом в руке: — За твое благополучие, Банни!
— Сядь! — строго прикрикнул тот.
— Да ты что? Кто у кого в гостях?
— Ты, Эдуардо. Сядь и не шарь рукой под столом. Пистолеты в коробке хорошо завязаны твоим галстуком. Надеюсь, ты не против?
— Какие разговоры? Распоряжайся здесь всем. — В голосе Антиноми послышалась зловещая мягкость. Он медленно выпил и, ставя стакан, молниеносным движением раскрытой ладони левой руки нанес удар в дыхательное горло. Малютка Банни успел отклониться вправо, и удар пришелся вскользь, железные пальцы только ссадили кожу на шее. Малютка Банни упал вместе с креслом, выпустив из рук ампуломет. Лежа, он видел, как Антиноми рванул картон коробки, выхватил кобуру, расстегнул и выхватил кольт. Никогда Малютка Банни не забудет выражения его лица — торжествующего, неумолимо жестокого. Гангстер наслаждался, глядя, как его поверженный противник лихорадочно шарит рукой по ковру, не спуская глаз с кольта. Наконец Малютка Банни накрыл своей широченной ладонью крохотный ампульный пистолетик, и тут Антиноми нажал на спуск, лицо его исказилось, он жал изо всей силы, но выстрела не было. Наконец он понял, в чем причина, и привычно, большим пальцем, сдвинул предохранитель. В этот миг грудь его словно обожгло раскаленным железом. Он закачался, но устоял на ногах и стал медленно поднимать вдруг отяжелевшее дуло пистолета, шепча деревенеющими губами:
— Сейчас и ты… сейчас…
Малютка Банни выстрелил второй раз. Кольт выпал из рук Антиноми.
Поединок продолжался всего несколько секунд, но какими долгими показались Малютке Банни эти мгновения. Он тяжело поднялся с ковра, ударом ноги отбросил кольт, хотя и видел, что Антиноми мертв. Постоял, поглядел на него. В распахнутых темно-карих глазах убитого сохранялся еще живой блеск, но в них появилось выражение отстраненности от всего земного. На пальце зелеными бликами переливался изумруд.
— Черт побери! — проворчал Малютка Банни, думая, что в те четверть секунды, пока Антиноми снимал предохранитель, решилась его судьба. Он назвал себя самонадеянным идиотом, который, будучи вооруженным до зубов, чуть было не позволил убить себя.
«Теперь хоть не будь разиней. Решай, и поскорее, как быть с этим. Можно так и оставить. Пусть и кольт лежит возле него. Подумают, что хотел застрелиться и умер от удара». Тут он вспомнил о стюарде, того не проведешь, он сразу поймет, в чем дело, и на теле Антиноми остались синие пятна. Опытный врач поймет. Коротышка Рой, может быть, сразу и не выдаст, а будет тянуть из него деньги. Но потом… Нет, первый вариант отпадал, Рой, наверное, сейчас ждет у двери. Может быть, что-то даже слышал.
Он подошел к окну, рама была опущена, пахнуло морской прохладой. Выглянул. Вверху, ближе к носу, рдел красный бортовой огонь, далеко внизу журчала вода, вспыхивали красные отблески на волнах. Справа и слева в ближних каютах было темно, светились окна только в нижних ярусах, оттуда рвались завывающие голоса джаза, рокотали барабаны.
Банни был воспитан на правиле средневековых рыцарей, что все находившееся на противнике переходит в его личную собственность. Без зазрения совести он очистил карманы, набитые деньгами: как всегда, и в этот вечер Антиноми играл удачно. Сдернул с пальца кольцо с изумрудом. Задержал взгляд на фотографии пожилой красивой женщины и очаровательной девочки лет шести, очень похожих на застывшее лицо Антиноми. Фотографию положил в карман убитого, прошептав:
— Никогда бы не подумал, что и он кого-то любил…
Подняв тяжелый труп, он подволок его к окну и вытолкнул в него. Донесся короткий всплеск. Малютке Банни он показался таким оглушительным, что он застыл у окна, ожидая, что сейчас проснутся все пассажиры, замолкнет музыка, судно остановится.
Джаз гремел с прежней силой, судно мчалось по ночному океану. Выбросив в волны все оружие, Банни закрыл окно.
Ноги подгибались. Подошел к креслу, хотел сесть и отпрянул от него — в нем только что сидел Антиноми, — пересел в свое кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116