Я говорил, что Клем и Мадонна выкрутятся, так оно и случилось. Дело пока будет находиться во взвешенном состоянии: нет ни истцов, ни ответчиков, ни свидетелей. Канитель начнется лишь после прибытия в Сан-Франциско, если вы не станете ждать, пока под вас подсунут пластиковую бомбу.
Мисс Брук сказала, глядя с надеждой на Малютку Банни:
— Кончилось наше беззаботное житье.
Тот расплылся в улыбке:
— Ничего, Лиз. Теперь Клем почти не опасен.
— Неужто он опять поедет с нами? — всплеснула руками Джейн. — Мистер Лоджо, Том, Стэн, нельзя этого допустить!
— Успокойся, Джейн, — сказал Томас Кейри. — Я немедленно иду к капитану, и он, я уверен, не примет такого пассажира вновь. Не так ли, лейтенант?
Третий помощник капитана состроил страдальческую мину:
— Я сожалею. Мне также казалось. Я только сейчас был у капитана, и он приказал принять Патрика Лопеса, как отставшего пассажира, даже извиниться перед ним от лица администрации…
— Какой ужас! — воскликнула мисс Брук.
— И это еще не все, мисс. Ведено предоставить ему лучшую каюту, а также проявить к нему… — Он запнулся, услышав серебристый голосок Бетти, лившийся из репродукторов. Та еще раз напоминала пассажирам о программе пребывания в Японии. Когда Бетти, поблагодарив за внимание, умолкла, лейтенант Лоджо закончил фразу: — …Проявить к нему предельное внимание.
Малютка Банни, покрутив кулачищем, сказал:
— Проявим, Никколо. Еще как проявим.
— Банни! — нахмурил брови лейтенант Лоджо. — Не вздумай наделать глупостей. А с вами, мистер Кейри, я бы хотел встретиться, как только вас освободят дамы. Желаю приятного путешествия по Стране Восходящего Солнца.
— Он быстро смешался с толпой пассажиров, покидающих ресторан.
— Что вы на это скажете? — спросил Томас Кейри, несколько отстав от жены, мисс Брук и Малютки Банни. — Неслыханно, чтобы гангстера выпускали на свободу, зная, что он наверняка совершит преступление. Это слишком даже для такой свободной страны, как наша Америка!
Мистер Гордон с улыбкой посмотрел на своего молодого друга:
— Вам, как работнику прессы, не пристало удивляться. В шестнадцатом веке за деяние меньшего масштаба Патрика Лопеса давно бы уже вздернули на рее, если бы только он не занялся морским разбоем. Лишь пиратство считалось тогда одной из самых почетных профессий, приносившей славу и золото королеве Елизавете. Удачливые пираты не были обойдены монаршей милостью. Вспомните хотя бы Фрэнсиса Дрейка. Извините, Том, я, как всегда, ухожу от современности или ищу в ней аналогии с далеким прошлым. Если хотите знать мое мнение относительно возвращения Патрика, то я рад его появлению. Такой персонаж не может, не должен сходить со сцены так рано.
— Стэн! В уме ли вы? Мы так радовались, что избавились от этого лжеотца!
— Никогда еще, Том, я не ощущал в своем сознании такую ясность мысли.
— Извините, Стэн. Я слушаю вас. — Томас Кейри с опаской посмотрел на мистера Гордона.
— Я исхожу из того, Том, что теперь, зная, на что способен Лопес, мы станем держаться осторожнее. Лейтенант Лоджо должен организовать за ним наблюдение. Если у Патрика есть сообщники, то он обязательно станет с ними встречаться и выдаст их нам. И еще у меня мелькнула мысль, которая вам действительно может показаться сумасшедшей. Я считаю возможным привлечь Лопеса на нашу сторону, заставить работать на нас…
— О, Стэн! — только и мог вымолвить Томас Кейри. Но через десяток шагов не выдержал, спросил: — Каким образом?
— Патрик-Клем сейчас чувствует себя неуверенно и будет совсем деморализован, когда узнает об исчезновении Антиноми.
— Вы думаете, он будет морально подготовлен к переходу на нашу сторону?
— Вполне, Том. К тому же с нами Малютка Банни, который внушит ему, что лучше всего поладить миром. Но это еще не все, Том. Если он не знает об опасности, грозящей судну, то сообщение об этом должно окончательно потрясти его. Он сообразит, что и его хотят убрать вместе со всеми нами. Ему ничего не останется, как стать нашим единомышленником. Кроме того, вы не можете не согласиться, что лжеотец Патрик — симпатичный персонаж, его жаль лишаться до конца второго акта.
— Не знаю, Стэн, что и сказать вам на все это. Благоразумнее было бы убрать Патрика с судна, то есть не пускать его снова на «Глорию». Но раз мы бессильны сделать это, надо искать способ обезопасить в первую очередь наших женщин от возможного нового покушения Лопеса.
Они подходили к каюте, когда посреди коридора увидели лейтенанта Лоджо, явно поджидавшего их.
— Дорогой профессор, — сказал он, сводя глаза к переносице, — я должен один на один переговорить с мистером Кейри.
— Я слушаю вас, Никколо, — сказал Томас Кейри. — Извините, Стэн.
— Пожалуйста. Жду вашего звонка.
Лейтенант Лоджо, взяв Томаса Кейри под руку, зашептал на ухо:
— Они здесь! На судне! Сегодня на рассвете мои люди засекли их на верхней палубе в обществе вашего черного друга. Не можете ли вы объяснить, какое он имеет отношение к убийству Паулины? Думаю, вы подослали его к ним, не поставив меня в известность. Вы что, один хотите пожать лавры после нашей клятвенной договоренности? Отвечайте, мистер Кейри!
— Оставьте, Никколо, этот официальный тон. Ваше сообщение меня просто удивляет. Видимо, вы очень устали от этого крайне запутанного дела. Теперь же вы его еще больше усложняете, вводя новую сюжетную линию, как говорит наш профессор.
— Этот профессор! Почему же он встречался ночью, в глухом месте с этими подозрительными личностями? Поведение вашего черного друга…
— Оставьте, Никколо, цвет кожи!
— …мистера Гордона весьма подозрительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116