Он чувствовал, как возвращаются силы. Место, где они сейчас были, действовало на него так же, как тропа богов в долине Яо действовала на Элиан. Он чувствовал, как духи, обитающие на горе, взывают к нему.
— Пошли, — сказал он.
Они начали подниматься по широким каменным ступеням. Над ними возвышался огромный, покрытый красным лаком тори, неподвижный часовой горы. По обе стороны шелестела мягкими ветвями гигантская криптомерия. Казалось, что мир ожил с их приходом. Майкл улыбнулся, вспомнив синтай, упоминаемый в стихотворении на смерть отца.
Лестница заканчивалась крошечной крытой площадкой. Майкл и Элиан прижались друг к другу, чтобы уместиться под навесом. Дождь усилился, словно природа решила наказать людей за грехи. Посреди площадки на натянутой веревке висели колокольчики. Майкл поднял руки и тронул веревку. Раздался переливчатый дрожащий звон.
— Нужно разбудить духов, — тихо сказала Элиан, — чтобы они услышали наши молитвы.
— Здесь в храме Синто похоронен мой учитель Тсуйо. Именно к Тсуйо отец послал меня много лет назад. Майкл достал из кармана плетеный шнурок.
— Узнаешь?
Лилиан внимательно посмотрела на шнурок, потом медленно взяла его и поднесла к веревке с колокольчиками.
— Они одинаковые.
— Монахи плетут их сами, такой способ плетения известен только здесь.
Гулко ударил колокол.
— Когда я был учеником Тсуйо, он обучил меня искусству плетения. Об этом знал мой отец. Шнурок, который ты держишь в руках, я подарил ему, когда он навещал меня здесь. Отец умер, оставив мне его. Он понимал, что только я узнаю этот шнурок и догадаюсь, в чем дело. Для других это — всего лишь ничего не говорящий кусок веревки.
Его голос эхом отозвался внутри храма и повис в воздухе, медленно затихая.
— То, за чем охотился мой отец, и что ему удалось заполучить, находится именно здесь, в храме Синто. Эхо вновь подхватило его слова.
— Там, где похоронен Тсуйо.
Эхо словно перекликалось с колокольным звоном, придавая словам Майкла торжественность. Элиан выдохнула:
— Документ Катей.
Да, документ Катей, конец одной из загадок, подумал Майкл. «Спросите моего сына, помнит ли он синтай?» Майкл закрыл глаза. Дух-проводник храма. У этого храма им был дух Тсуйо.
Волной нахлынул густой аромат кедрового масла. Майкл и Элиан ждали прихода монаха.
— Здесь цель борьбы моего отца. Борьбы, ради которой он послал меня в Японию.
Майкла вдруг озарило, что ученичество у Тсуйо тоже было этапом подготовки к этой борьбе.
По спине пробежал холодок. Предчувствие. Чем занимался мой отец, подумал он, если так рано стал готовиться к смерти? Впервые к нему пришло понимание того, что его собственные поиски — это продолжение дела отца. Что же могло иметь такое значение, если человек посвятил этому не только свою жизнь, но и жизнь сына? В чем бы ни состояла тайна, Майкл как никогда был полон решимости разгадать ее.
Внутри храма раздались шаги. Их звук, эхом отдаваясь от стен, все нарастал, пока не превратился в оглушительный грохот, перекрывший все прочие звуки. Но вот шаги смолкли. Перед Майклом и Элиан стоял монах с наголо обритой головой, худой, почти изможденный человек с суровым лицом аскета. Невозможно было определить его возраст, он не был ни молод, ни стар.
Он пристально посмотрел на Майкла.
— Ты ученик, — сказал он, — последний ученик сенсея.
Майкл понял, что он имеет в виду. Майкл был единственным европейцем среди учеников Тсуйо. И потому служил объектом пристального внимания монахов храма Синто.
Майкл поклонился. Монах поклонился в ответ. Майкл передал ему обрывок красного шнура.
— Это принадлежит храму. Монах, не удивившись, кивнул:
— Следуйте за мной.
Он провел их через основную часть храма. Это было священное место. Отличие синтоизма от других религий мира состоит в том, что его храмы — это место обитания духов и поклонения им, но никак не обращения в веру.
На каждом шагу они видели, что в храме обитают духи синтоизма. Стены занавешивали белые, свободно ниспадающие полотнища, всюду были расставлены зеркала, в которых отражался лишь чистый свет, на полу в плошках курились благовония, повсюду лежали свитки с заклинаниями духов.
Монах провел их через небольшое внутреннее помещение, населенное духами ками этого храма. В боковой комнате монах на несколько минут оставил молодых людей. Уходя, он указал на окно.
— Отсюда, — сказал он мягко, — видно место, где похоронен сенсей.
Майклу было хорошо известно это место в тени священных деревьев. Одно из деревьев много лет назад расщепило ударом молнии, из обгоревшего ствола и был извлечен синтай, божественное тело духа ками. Духа Тсуйо. Майкл смотрел, как дождевые струи омывают белоснежную каменную плиту, отмечающую место, где покоится тело Тсуйо.
Рак, поразивший сначала гортань Тсуйо, постепенно завладел всем телом учителя. Но Тсуйо ни дня не провел в постели. Он продолжал жить обычной жизнью, наполненной молитвами и повседневными делами. Но в одну из ночей Тсуйо не проснулся, его земная жизнь закончилась.
— Грустно возвращаться сюда? — тихо спросила Элиан.
— Грустно? Нет, — Майкл покачал головой. — Это священное место. Я ощущаю здесь присутствие Тсуйо. Может быть, это всего лишь воображение, но я чувствую какую-то энергию, исходящую от духа ками, обитающего тут. Здесь слишком много любви, здесь нет грусти.
Монах вернулся. В руках он нес предмет, завернутый в белую ткань. Он молча поставил его на резной деревянный стол.
Майкл и Элиан переглянулись.
— Возможно ли это? — прошептала она. Майкл, не отвечая, откинул материю.
— Боже, — выдохнула Элиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170