Что распускаюсь, как цветок.
— Мне кажется, что мы... что мы как два корабля, а между нами океан, — сказала Лилиан. — Иногда я чувствую, что ты очень далеко от меня. Фил.
Он открыл глаза.
— Я здесь.
Что еще он мог сказать. Как объяснить необъяснимое? Как передать то, что он почувствовал на развалинах храма Кэннон? Какими словами описать, как возникла из тумана Митико? А ведь именно этого хотела от него Лилиан. На радость или на беду, но он полюбил Японию. И хотел, чтобы она не только поднялась из руин, как храм Кэннон, но и пошла в своем развитии по правильному пути. А это подразумевало борьбу с Кодзо Сийной и его Дзибаном.
Лилиан попыталась улыбнуться, но то, что она собиралась сказать, было так важно, что улыбки не получилось.
— Ты не представляешь, как мне хочется в Штаты, Фил. Здесь я как мертвая. Или как в тюрьме. Жду, когда жизнь начнется заново.
— Жизнь вокруг тебя, Лил, — сказал он. — Если бы только ты не боялась ее.
Если бы только ты потрудился научить меня, подумала Лилиан.
— Вот видишь, — сказала она, — ты и впрямь изменился. Ты доволен жизнью.
Наверное, она права, подумал он. Меня изменила Япония. Теперь она знает, что у меня появилась цель, что я предан этой стране.
И только много позже он понял, что дело было не в Японии. Лилиан чувствовала незримое присутствие Митико.
* * *
Зазвонил телефон, Филипп дотянулся до него, снял трубку.
— Я у Силверса. — Это был голос Джоунас. — Ты знаешь, где это?
— Да, конечно. — Филипп приподнялся в постели. Ни «здравствуй», ни «как дела?» — А что, собственно...
— Давай-ка сюда, парень. — Джоунас не мог отдышаться. — И быстро, мать твою.
В квартале, где жил Силверс, все оставалось по-прежнему, только его дом был оцеплен. Подступы к нему охранялись военной полицией, как будто внутри находились сам президент и кабинет министров в полном составе.
Филипп предъявил удостоверение личности. Тем не менее, сержант с квадратной челюстью профессионально обыскал его.
— Извините, сэр, — сказал он. — Таков приказ.
Филипп поднялся по каменным ступеням, открыл дверь.
— Это ты, Фил? — голос Джоунаса. — Я в библиотеке. Это справа от тебя.
Филипп вошел и остановился как вкопанный.
— Господи!
— Вот так его обнаружили.
Кровь по всей комнате. Ковер пропитался ею; ручейки крови блестели на натертом деревянном полу. Филипп проследил их взглядом до истока.
На полу скрючился полковник Гарольд Морген Силверс. Вернее, то, что от него осталось. Казалось, его разрубили на куски.
— Кто его нашел? — спросил Филипп.
— Я, — ответил чей-то голос.
Филипп посмотрел на говорившего и увидел свежевыбритое лицо генерала Сэма Хэдли.
— Вот так вы его и нашли? — спросил Филипп. Его тесть кивнул.
— У нас с Силверсом была назначена встреча. Дверь была закрыта, но не заперта. Я вошел, позвал его.
Интересно, о чем они собирались говорить? — подумал Филипп.
— Больше в доме никого не было?
— Никто не откликнулся, — ответил Хэдли.
— Я спрашиваю о другом. — Филипп начинал расследование.
Генерал пожал плечами.
— Точно сказать не могу. Я нашел Силверса вот в таком положении. Я ни к чему не прикасался. И сразу же информировал ЦРГ.
— И они позвонили тебе, Джоунас?
— Позвонил Дэвид Тернер. Сейчас он делает заявление для военной полиции.
Филипп подошел ближе. Вокруг все было в крови.
— Как ты думаешь, чем его так? — спросил Джоунас.
— Ты имеешь в виду оружие убийства? — Филипп наклонился над изуродованным телом.
— Пока мы не нашли ничего подозрительного, — сказал Джоунас.
Филипп не верил своим глазам. Глядя на глубокие раны на теле убитого, он вспомнил катану, которую приставила к его горлу Митико в тот раз, когда он впервые увидел Дзэна Годо.
— Похоже, Силверса убили длинным японским мечом, — сказал Филипп.
— Японец убил полковника Силверса? — В комнату вошел Дэвид Тернер. — Лейтенант Досс, — он улыбался, — я знаю, вы у нас эксперт, когда дело касается Японии. Так что теперь у нас есть с чего начать.
Филипп собирался возразить, сказав, что, даже если орудием убийства была катана, ее вовсе не обязательно держал в руках обитатель японских островов. Сильные удары, почти разрубившие тело Силверса пополам, были нанесены неумелой рукой. Ни один человек, хоть немного знакомый с правилами кэндзитсу не стал бы убивать подобным образом. Генерал Хэдли не дал ему высказать свои мысли вслух.
— Похоже на возмездие, — сказал Сэм Хэдли. Увидев выражение лица Филиппа, он успокаивающе взмахнул рукой. — Все в порядке, сынок, и Джоунас, и Тернер знают о найденных тобой уликах против Силверса. Я сказал им вчера. Новость была настолько удручающей, что я решил сообщить им об этом прежде чем пойду к Мак-Артуру. Думаю, ты согласишься, что они имеют на это право. Мне бы не хотелось, чтобы они узнали об этом как-нибудь стороной.
Хэдли обошел труп кругом.
— Я отошлю военную полицию. Это не их дело. — Он поочередно посмотрел на каждого из присутствующих. — Надеюсь, с этим все согласны? Хорошо. Что касается Силверса, то он получил свое. Чем меньше народу будет знать о его предательстве, тем лучше. Мак-Артур согласен с этим. В этом вопросе он полностью полагается на меня. Он — как и все мы, разумеется, — хочет, чтобы все было закончено быстро и тихо. Поэтому я считаю, что лучше всего объявить гибель Силверса самоубийством. В таком случае можно предать огню все улики, и инцидент будет исчерпан. Согласны?
Джоунас и Тернер кивнули, Филипп собирался было возразить. Слишком многое в этом деле не давало ему покоя. Но, посмотрев на генерала Хэдли, он понял, что сейчас не самое подходящее время для споров. В каком-то смысле его тесть прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170