Да, это мой звонок спас тебя от Филиппа и Джоунаса. Ты потерял связь со мной. Прошли годы, мы опять встретились. Но ты не знал, что у меня на уме сейчас, и поэтому заслал ко мне под видом своей сестры агента КГБ.
Карску казалось, что она видит его насквозь.
— Как давно ты знаешь, что я тебя использую?
— С момента моего возвращения в Вашингтон после первой встречи с Мими. Именно тогда я проникла в компьютер МЭТБ и обнаружила твое досье.
Карск подумал, что, возможно, цена, которую она просит, и не столь уж неприемлема. У Лилиан блестящий ум. Она на деле доказала, что великолепно приспособлена к подпольной работе.
— Хорошо, — сказал он, достал ручку и подписал все три экземпляра.
Лилиан протянула руку.
— Себе я оставлю два.
Карск передал листы.
— Для чего третий?
— Я отправлю его в один из банков Лихтенштейна. В Швейцарии банки с недавних пор перестали оберегать свои секреты так же ревностно, как встарь. Если ты поведешь двойную игру, это соглашение будет отправлено во все крупнейшие газеты мира.
Карск рассмеялся.
— Это ничего не даст.
Лилиан кивнула.
— Соглашение само по себе ничего не будет значить. Но вместе с доказательствами того, что именно ты убил Гарольда Мортена Силверса, полковника армии США, руководителя дальневосточного отдела ЦРУ, оно наделает немало шуму. — Ей показалось, что Карск сейчас потеряет сознание.
— Да, — спокойно подтвердила Лилиан, — я знаю и это. Но больше ни у кого нет даже подозрений на твой счет. Я знала гораздо больше Филиппа и Джоунаса. Я знала, где тебя не было в ночь убийства Силверса. И знала, где ты находился. Если со мной в Москве что-нибудь случится, об этом эпизоде твоей карьеры узнают все. И вот тогда твои дни будут сочтены. Американцы не успокоятся, пока не уничтожат тебя. Но стоит ли нам думать о такой мрачной перспективе? — Лилиан слабо улыбнулась и кивнула на второй документ. — Есть кое-что еще. Взгляни.
Карск снова надел очки. Казалось, что его уже ничем не удивишь, но от прочитанного у него вновь перехватило дыхание. Он поднял голову.
— Это чудовищно! Ты не можешь этого требовать!
— И тем не менее.
— Но зачем?
— Ты любишь свою жену, Евгений? — Лилиан прищурилась.
— Конечно. Я привязан к ней.
— Не ожидала подобного ответа от несгибаемого рыцаря плаща и кинжала. Это скорее ответ бухгалтера.
— Это всего лишь правда.
— Пожалуй, я должна привить тебе не только чувство стиля, — усмехнулась она. — Подпиши этот документ, Евгений, и ты получишь нечто большее, чем слава самого выдающегося русского шпиона. — Она нежно улыбнулась. — Ты получишь меня.
— Но развод... — Карск никогда не думал о таком повороте. Он всегда считал, что ложь о жене надежно предохранит его от всяких передряг вроде этой. До него вдруг дошло, какие серьезные перемены должны произойти в жизни Лилиан.
Словно читая его мысли, она сказала:
— Нам будет, что вспомнить, Евгений. Наша страсть была прекрасна. Исступленная и нежная одновременно. Я люблю Париж так же, как и ты. Я поняла, что люблю этот город гораздо больше, когда нахожусь здесь вместе с тобой. И неважно, что мы вели друг с другом игру. Она лишь придавала нашим встречам остроту, а любви — пикантность. — Она взяла его руки в свои. — Моя правда состоит в том, что я устала быть одна, Евгений. Я стремлюсь к власти, и ты дашь мне ее. Но власти недостаточно. Ведь я все-таки женщина и всегда ею останусь. Я хочу быть с тобой, Евгений. Я хочу тебя. Ты — часть сделки, которую я предлагаю заключить.
— Лилиан. — Карск откинулся на стуле. Он впервые с начала разговора назвал ее по имени.
— Подпиши, — мягко сказала она, — и я передам все имеющиеся у меня сведения. Поверь, это стоит того, что я прошу. Эти данные разрушат американскую разведывательную сеть по всему миру. Подпиши, и мы покинем Париж, как только я возьму их из места, где они хранятся. Мы ненадолго исчезнем. На расшифровку материалов тебе понадобится время. Сведения полные; я сомневаюсь, что ты доверишь их кому-либо. Я знаю место, где нас никто не найдет. Будем работать, а в перерывах посвящать себя друг другу. А когда закончим, ты отвезешь меня, куда захочешь. — Она рассмеялась. — Может быть, в Одессу? Я всегда мечтала взглянуть на Одессу весной.
* * *
Майкл выскочил из машины. Не обращая внимания на дождь, он смотрел на гигантскую криптомерию, возвышающуюся над крышей синтоистского храма.
Элиан наблюдала за ним из «ниссана». Она понимала, что сейчас не стоит трогать его. Майкл вынудил ее выложить ему слишком много, и единым духом.
Черное небо словно распахнулось. В угольных грозовых тучах блеснула синева. Майкл, больше не сдерживаясь, дал волю слезам. Призрачная красота этого места, странное сочетание мягкого ландшафта и сурового неба отвечали его внутреннему состоянию. В душе Майкла гнев и отчаяние переплелись с любовью и стремлением идти до конца. Никогда еще он так не хотел, чтобы отец был рядом. Вопросы, ответы на которые мог дать только Филипп Досс, теснились в голове. Ярость, пробужденная отношением отца к матери, утихала. Ей на смену пришла печаль, тоска по утерянному навсегда, свойственная детям, пережившим драму своих родителей. Если бы можно было повернуть время вспять. Если бы...
Майкл обернулся и взглянул на Элиан. Он видел лишь очертания ее фигуры за струями воды. Дверца открылась, и Элиан выбралась из машины. Майкл смотрел, как она приближается, и понимал, что никогда у него не будет никого ближе этой женщины. Он все еще слышал ее слова: «Мы — желание и мечта, Майкл. Мы — будущее».
— Ты хочешь поговорить? — спросила она.
— Не сейчас, — ответил он и повторил: — Не сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170