«Стал похож на цепного пса. Видимо, такое с ним случается часто, потому и зовут Цербером».
– Мелочи?
– Да. Я до сих пор точно не знаю, кто и при каких обстоятельств убил Катэра. И с какой целью производится татуировка людей.
– Убил Катэра Бертран. Возможно, в паре с дружком Падлу. Оба они сумасшедшие, оба умеют татуировать. Бертран арестован, Падлу на следующей неделе будет кардинально излечен при помощи электрического шока. Вам этого не достаточно?
– Нет. Вся эта история – это надводная часть айсберга.
– Послушайте, Пуаро, вы знаете, где находитесь?
– Знаю, профессор.
– Где?
– В психиатрической лечебнице.
– Значит, вы осознаете, что проводите расследование в сумасшедшем доме?
– Да, осознаю. И отчетливо осознаю.
– А что вы эпилептик вроде Геркулеса, осознаете?
– Осознаю, профессор. Что я – Геркулес-эпилептик.
– И, тем не менее, проводите расследование?
– Да, провожу. По вашей просьбе, между прочим.
– Она аннулирована по состоянию вашего здоровья. Я ошибся, прописав вам обычный для вас образ жизни, то есть детективное расследование.
– Ошиблись?! – вздернул бровь Пуаро.
– Скорее, поторопился. Расследование – это последовательность действий, направленных на выявление причинно-следственных связей. А нервнобольные – это люди, которые поступают не почему-то, а согласно личным умственным вывихам. Вы задаете себе вопрос: кто убил Катэра? Почему его убили? А его убили не почему-то, а потому что в какой-то момент у кого-то баланс химических элементов в крови сдвинулся в ту или иную сторону. Вот, например, Наполеон Бонапарт, поев супа из томатов, богатых калием, мог придти к мысли, что это садовник Катэр, по матери англичанин, в пику ему повернул дорожный указатель с надписью «Ватерлоо» в сторону Пруссии, в результате чего маршал Груши заблудился. Я как специалист вам говорю, что из-за этих томатов он вполне мог придти к этой сумасшедшей мысли и приговорить садовника к смерти…
– В таком случае, профессор, позвольте мне допросить императора.
– Вы сумасшедший, Пуаро… Кстати, мадмуазель Генриетта обожает суп из помидоров.
– В таком случае, позвольте мне допросить госпожу Жалле-Беллем.
– Но и вы, Пуаро, его обожаете? Рабле говорил мне об этом, – Перен все более становился похожим на пса.
– В таком случае, профессор, позвольте мне допросить господина Пуаро. А вместе с ним и месье Леона Клоделя.
– Нет, вы определенно сумасшедший, – профессор сокрушенно покачал головой.
– Это мы уже проходили, – Пуаро решил сделать все, чтобы подвергнуться электрошоку. Который, как он верил, не повредит его мозга, но выжжет телепатические «жучки» профессора.
– Послушайте, мой друг, я ведь вылечил вас от физических болезней? – присев перед сыщиком на корточки, пытливо посмотрел Перен снизу вверх.
– Да, профессор, вы исцелили мои суставы.
– У вас наладился аппетит, вы стали интересоваться женщинами, и женщины стали интересоваться вами, не так ли?
– Да, профессор. Стали интересоваться, потому что вы – великий врач, знающий толк в помидорах.
– Для врача, как и для актера, успех – всего лишь отсроченный провал. Вы хотите провала, Пуаро?
– Если я его заслужил – жажду.
– Вы упрямец, решивший не смотря ни на что стать растением! Я повторю, полиция выявила убийцу, в настоящее время он находится в кандалах под стражей и скоро предстанет перед судом. И потому я настойчиво прошу вас прекратить ваше личное расследование, и вплотную заняться своим здоровьем.
– Послушайте, профессор, чего вы боитесь? – вышел из себя Пуаро. – Положим, я докажу, что Катэра убили вы. И следующей жертвой будет Падлу. Ну и что из того? Все останется на круги своя. Сатанорий останется, вы останетесь. А я, Жозеф Жарри, займу свое место рядом с Ксавье Асленом…
Сказав, сыщик светло улыбнулся и добавил:
– И бедный Луи де Маар выведет на тыльной грани могильного камня печальную для него надпись «Эркюль Пуаро, 1839–1989». Так что дорогой профессор Перен, дайте мне закончить это дело, и ничего не бойтесь.
– С чего вы взяли, что вы – Жозеф Жарри? – сделав паузу, спросил профессор. И кто он такой, этот Жозеф Жарри?
– Считайте, что я это брякнул. Но если говорить серьезно, то, профессор, я знаю, почему вы хотите, чтобы Пуаро прекратил следствие.
– Почему?
– Вы хотите прекратить следствие, потому что теперь не знаете, что для вас и вашего санатория лучше – вывести преступника на чистую воду или оставить все, как есть. Иными словами, вы считаете, что Пуаро слишком далеко зашел. И готов пойти дальше.
– Да, я хочу прекратить ваше расследование. Но единственно ради вашего здоровья.
Перен неуверенно пошел к шкафчику с медикаментами, открыв его, достал из банки большую белую таблетку, проглотил.
– Что поделаешь, профессор, что поделаешь? Il faut que jeunesse se passe…
– Вы и в самом деле считаете, что преступник – это я?
– Если передать дело суду, так и получится. Вас отлучат от Эльсинора навсегда.
– А если суду оно не достанется?
– Если дело после его окончания не будет доведено до суда, меня не станет. Как не стало Мегре.
– Вас не станет, как не стало Мегре?! – искренне удивился профессор. – У вас, мой друг, действительно ум за разум зашел. И потому убийцей Катэра останется месье Каналь.
– Мои маленькие серые клеточки с этим не согласны, – улыбнулся сыщик. – А во-вторых, мне не нравится, что дорожки парка не очищены от снега, и я хочу наказать виновника.
– Послушайте, Пуаро. Неужели вы не догадываетесь, что я знаю все? Теперь знаю? Знаю все, что может узнать об этом деле хороший, даже прекрасный сыщик, коим вы, несомненно, являетесь? Да, с вашей помощью знаю – не зря я поставил на вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132