Молотком по голове и в гроб? Не, боюсь, номер не пройдет. Это сюда можно так, а туда – нет.
– Вы забываете, они же «почившие»! Их доставить можно.
– А мы? Останемся здесь?
– Если доживем до прихода своих. Но это не важно. Важно выявить почивших. А также беременных женщин.
– Беременных женщин? Это же проще простого?
– На поздних стадиях беременности проще простого. А до этого не доходит…
– Вы говорите загадками, Этьен.
– Для получения требуемого профессор искусственно осеменяет некоторых своих пациенток и служащих. Плод извлекается на пятом месяце…
– Почивших выявить просто. Надо просто их спросить, и они скажут. А беременных, я думаю, выявлять не нужно.
– Почему?
– Вы же сказали – остальных убьют.
– Должны убить. А если операция по какой-либо причине сорвется? Или профессору удастся их спрятать? Нет, мы не можем рисковать. Если они родят, того, кого мечтает заполучить профессор – нашему делу конец.
– Но как их найти и обезвредить? Если убивать всех подряд, нас вычислят.
– На этот счет есть идея. Я сыграю Джека Потрошителя, который не потрошит ночами своих жертв, но татуирует их. Если накроют, прикинусь сумасшедшим.
– Вы гений, отец Падлу! Но зачем их татуировать?
– Во-первых, я буду татуировать их для отвода глаз. Во-вторых, я люблю татуировать, ведь в душе я художник, и мог бы стать великим. А в-третьих… А в-третьих, в прошлой жизни я был Джеком Потрошителем.
– Да ну?!
– Да, я – Аарон Косминский, – сказал с гордостью, слегка поточенной червями сомнения. – Именно я выпотрошил 8 лондонских женщин. Выпотрошил, был пойман, помещен в тюрьму, в которой окончательно сошел с ума от ежечасных издевательств тюремщиков.
– А правда, что вы убивали их в ритуальных целях? – заморгал Катэр.
– Чепуха. Я убивал женщин исключительно из-за влечения к ним. Непреодолимого влечения.
– Понимаю, – глаза Садосека приклеились к паху Аарона Косминского.
– Вряд ли, – темно усмехнулся тот, посмотрев на бугрившийся пах собеседника.
– Вы сказали, что, во-первых, будете татуировать женщин для того, чтобы отводить глаза? От чего отводить?
– От истинной цели. Я буду их татуировать, чтобы профессор не догадался, что я проверяю женщин с помощью вот этих штучек, – показал Падлу тест для выявления беременности. – У меня их целая коробка – нашел в подвале.
– Что вам только не приходится делать! – искренне посочувствовал Катэр.
– Многое, – иезуитски улыбнулся Падлу. – Кстати, выявленных Почивших надо будет как-то метить.
– А зачем их метить? Вы что-то от меня утаиваете…
– Да, мой друг. Мы с вами можем не дожить до прихода наших – нас могут вычислить, уничтожить, а трупы использовать в своих кощунственных целях. Мы можем, конечно, оставить послание в виде списка, но уверенности в том, что оно дойдет до адресата, нет. И потому мы будем их метить. Мы говорили с господином N на эту тему, он предлагал помечать апартаменты почивших, но потом мы согласились, что надо метить Почивших, потому что разбираться, кто и где живет, хлопотно. Не приказывать же им разойтись по своим номерам или дожидаться ночи? И это притом, что на всю операцию по ликвидации Эльсинора отведено четыре часа.
– Так мало?
– Да. Через 5 часов к ним подоспеет подмога.
– Тогда действительно нужно метить… Но кто это будет это делать?
– У нас есть здесь еще один человек. Парикмахер Клод, – хитро улыбнулся Падлу.
– Он наш человек?!
– Да.
– Ну тогда другое дело. А много еще наших здесь?
– Еще один вопрос, и я решу, что вы завербованы контрразведкой Перена.
– Глупости, Этьен, – натурально поморщился Катэр.
– Нет, не глупости. Каналь был моим другом, но продался профессору за светлое будущее. И работает сейчас на него.
– Каналь был вашим человеком?! И, как мы, проходил обучение?
– Да, был. Но обучения не проходил, потому и продался.
– А почему не проходил обучения?
– Я попросил профессора выписать его сюда. Попросил в надежде, что старый друг, сокамерник и сосед по койке в главной психушке Лиона станет верным помощником. Однако я фатально просчитался.
Сказав, отец Падлу пристально взглянул Катэру в глаза. Тот решил завязать с вопросами и перейти к делу:
– Профессор год назад попросил меня сделать копии ключей, дав точное количество заготовок, но я сделал слепки… На всякий случай.
– Вы настоящий разведчик, Франсуа. Можете изготовить их дома?
– Конечно. Вы только скажите от каких номеров.
– Хорошо, я предоставлю вам список. А к завтрашнему вечеру сделайте мне ключ к номеру Моники Сюпервьель.
11. Пиллоу-сан
– Теперь я понимаю, что Перен увидел с веранды… – сказал задумчивый Ватсон.
– Да, он увидел, как Падлу тестирует Генриетту на беременность. И успел увидеть Катэра, в него стрелявшего. Увидел все это и решил от них избавиться, то есть вознести. Первым схватили Садосека, схватили, вымочили, сделали реплику, благо подвезли очередной труп. Голгофу оригиналу устроили в его хижине. Представляю, что там было…
– Устроили ему Голгофу?.. Что это означает, Холмс?
– Христос, один из первых почивших, был распят на Голгофе и умер мучительной смертью. С тех пор это стало ритуалом – всех отправляющихся в Кристалл, подвергают мучениям. Думаю, в основе этого ритуала лежит объективная необходимость, то есть он представляет собой одну из важных составляющих методики переселения.
– Дикость…
– На первый взгляд дикость.
– Может быть, объясните, почему?
– Хорошо. Вот представьте, вы – реплика господина Имярек. Реплика в стадии изготовления. То есть вы не готовы еще вполне как личность, вас еще нужно провести через огонь и воду, поднять на голгофу, вознести с нее в Вечность…
– Кажется, я понял… – приподнялся в кресле доктор Ватсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132