И смотрела на него, трясясь от гнева, как будто он виноват, что оказался здесь.
Он не мог понять, чего она хочет. Ему казалось, что она и сама этого не понимает.
— Нет, я не убил Чилтона, — ровным голосом ответил он.
— А следовало бы, — сказала она, — пока была возможность.
Он с трудом взял себя в руки.
— Спасибо за совет. Но хладнокровное убийство — это не в моих правилах.
— Он видел тебя, не так ли? Он догадается, что ты — мистер Бартлетт. Теперь он будет бояться. Он будет готовиться к встрече, а ты упустил время, неужели ты этого еще не понял?
Мистраль мотнул головой и затанцевал, протестуя из-за неожиданного рывка уздечки. С.Т. отпустил ее. Он зашагал вперед, не отрывая глаз от разрисованной тенями земли.
— Мы уже говорили об этом. Несколько раз. Мне это начинает прискучивать, позволь тебе заметить.
— Не играй с ним, — упорствовала она, — это не шутка.
— А вот и нет. — Остановившись, он повернулся к ней. — Вы желаете мести, мисс, вы желаете справедливости, но разве вы утолите их, если я ткну его шпагой в спину. Я хочу, чтобы он знал, кто и за что его убивает. Я хочу, чтобы он видел, как его отвратительное паучье царство превращается в ничто. Я хочу, чтобы оно разрушилось у него на глазах, прежде чем он умрет. — Он заглянул ей в лицо. — Может быть, вы забыли, что он с вами сделал. Я — нет.
Она не дрогнула.
— И что потом? — прошептала она. — Потом я упаду на колени и скажу, что обожаю вас? Не надейтесь на это.
Это его ранило. Он почувствовал смущение и ярость, которые были особенно сильны потому, что она почти не ошиблась. У него все еще оставались надежды, хотя он этого не сознавал, пока не услышал ее слов.
Одному Богу известно, почему она так его задевала. Смотреть на нее было приятно, на эту высокомерную ведьму, но находиться в ее обществе было тяжело. Разве ему не найти получше. Гораздо лучше, будь она проклята, если это не так.
Но какая-то маленькая часть его существа не сдавалась, все возвращаясь к воспоминанию, когда она приложила руку к его сердцу. «Вместе. Ты и я вместе».
Все остальное говорило ему: чушь, случайный порыв, надо быть глупцом, чтобы на этом строить надежды. У него есть свои недостатки, но слабоумным он никогда не был.
ВМЕСТЕ. ТЫ И Я ВМЕСТЕ.
Так ему не говорила ни одна женщина. Они говорили: «Я вас люблю». Они называли его красивым, горячим, опасным, волнующим; просили его оставаться подольше и приезжать почаще; скучали в его отсутствие и радовались подаркам; им было приятно сообщать подругам на ушко, кто приезжает по ночам и делает подарки; любовные встречи с ним казались им захватывающими и жуткими приключениями; все они клялись в преданности и верности и верили в вечную любовь.
И он был щедр на клятвы и на подарки; он оставался с женщиной столько, сколько считал безопасным, а иногда и дольше, потому что любил находиться на острие ножа. Но всегда ему чего-то недоставало. И часто мягкие женские уговоры превращались в мольбы, а кончались рыданиями. Ли продолжала упиваться насмешками и упреками:
— Ты ведешь себя как настоящий головорез. А я думала, что буду иметь дело с джентльменом.
Он не ответил ей — не видел в этом смысла. Он только положил руку на шею Мистралю и молча пошел дальше. Все возбуждение, вызванное происшествием в Небесном Пристанище, покинуло его.
Голубка была, как всегда, доверчива и простодушна, и ее белокурые волосы волнами спадали на спину — Ли привыкла считать это вульгарным.
— Вы уезжали, — Голубка положила руку на рукав Сеньора. — Леди Ли была права… вы ездили туда?
В «Двойном Эле» по-прежнему было шумно: в зале толпились возчики, прибывшие недавно. Сидевшие за столом рассматривали Голубку между жадными глотками зля и пожиранием огромных кусков жареной говядины,
— Не пройти ли нам наверх? — С.Т. крепко взял Голубку за локоть и повернул. Ли пошла за ними. Он направился к спаленке, которую Ли пришлось разделить с Голубкой, что ее страшно коробило.
Как только дверь закрылась, Голубка схватила его за обе руки.
— Леди Ли была права, да? Вы снова ездили в Прибежище!
Он кивнул на Ли кислый взгляд.
— Я не собирался объявлять об этом во всеуслышание.
— Вы и правда ездили! — воскликнула Голубка. — Что сказал господин Джейми? Он вас видел?
С.Т. швырнул на стул шляпу и седельные сумки и снял с себя портупею.
— Я полагаю, что он меня все же не узнал,
— О! — Казалось, Голубка немного разочарована. — Вы прокрались незаметно?
Он вытащил маску из седельной сумки, держа за завязки.
— Не совсем.
Голубка прижала руку к губам.
— На вас было вот это? О!
Улыбнувшись, он приложил маску к лицу. Даже в освещенной несколькими свечами комнате она преобразила его, сделав таинственным и странным. Было невозможно сосредоточить взгляд на его лице — из-за разбегавшихся узоров. Его глаза чуть поблескивали в глубине вырезов: может быть, он наблюдал за одной из них, а может — за обеими.
— Я видела такую на рисунках. Это маска грабителя с большой дороги, — прошептала Голубка.
Он опустил личину.
— Не всякого грабителя, любовь моя. А только — моя.
Голубка восприняла это сообщение, издав, по обыкновению, изумление «О!». Ли была не слишком высокого мнения о ее сообразительности, но истина дошла до Голубки с поразительной быстротой.
— Сеньор де Миню! Вы — это ОН! Ох, вы и правда — ОН? Он отвесил ей глубокий поклон.
— Я и понятия не имела! — вскричала Голубка. — И вы приехали наказать господина Джейми? Вы хотели этого с самого начала? Какой же вы, наверное, храбрый! — она опустилась в кресло, с обожанием глядя на него снизу вверх. — Как удивительно храбро — сделать это для нас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131