— Голос ее стал пронзительно резким. — Я видела, месье!
— Глупая девочка, да забудь ты все! — Чтобы отвлечь ее, он снова притянул ее к себе, запрокинул ее голову назад и поцеловал в губы.
Анжель словно окаменела, но через мгновение обмякла, прислонясь к нему, и уже была, казалось, готова охотно забыть про волка в его объятиях. Она восхищенно посмотрела на него, когда он поднял голову,
— Месье! — пробормотала она.
— Если бы я только мог остаться еще на денек, — шутливо отозвался он.
Она потупилась. С.Т. отпустил ее. Она бросила на него быстрый взгляд из-под темных ресниц, кончик ее языка выглядывал между зубов. Она хихикнула и рванулась в конюшню. С.Т. смотрел ей вслед, пока она не скрылась внутри, а потом пошел к гостинице. В дверях, опираясь на косяк, стояла Ли. «О, дьявольщина», — подумал С.Т.
Он остановился и робко улыбнулся.
— Волка нет.
— Здесь только двуногие волки, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной.
9
Прошла неделя после происшествия в Обене. Они ехали по унылой плоской пустыне Солони. Ли сидела совсем рядом с Сеньором, стиснутая со всех сторон багажом, наваленным в кабриолете позади них, а не привязанным на полочке сзади, как прежде. После того, что случилось в «Белой Лошади», он смирился с неизбежным и заказал прочную клетку для Немо. Теперь волк ехал за решеткой на багажной полке.
Слепая кобыла терпеливо тянула лишний груз. Солнечная зима юга осталась позади, уступая место низко нависающим над головой облакам. Начался дождь, и складной кожаный верх кабриолета служил им слабой защитой.
Ли сегодня правила почти все время, используя навыки Сеньора и все больше доверяя природной уверенности лошади. Чаще всего Сеньор спал, — Ли не сомневалась, что он так утомился после того, как накануне любезничал с разговорчивой служанкой в трактире в Бурже.
Иногда от тряски на ухабах он всей тяжестью приваливался к ней, а голова его падала ей на плечо. Иногда она не отстраняла его, и так и ехали дальше, вглядываясь в мелкую сетку дождя, слушая, как скрипит экипаж, как ровно шлепают по лужам копыта, чувствуя его теплое дыхание на своей шее.
Она невольно начинала воображать, придумывая, будто они едут в какое-то место, у которого даже нет названия, к дому, которого она никогда не видела, где их ждет ее семья… Канун Нового года, и все собрались, а на столе горячий эль, и сладкие пирожки с изюмом, и пудинг, и колокола звонят ровно в полночь. Папа все повторяет наиболее важные фрагменты новогодней проповеди, чтобы не забыть, а когда сбивается, мама подсказывает ему нужные слова, — а с первых ударов часов она успокоит расшумевшихся детей, отвлекая их от игр, чтобы приветствовать первого гостя, который переступит порог их дома в Новом году. А как прекрасно, если им окажется Сеньор, ведь он несомненно принесет им счастье: красивый, неженатый мужчина, с золотыми волосами и глазами, высокого роста, — более удачного начала года нельзя и желать. И конечно, природа не могла быть так жестока, чтобы наградить его плоскостопием. По примете этот недостаток принес бы несчастье на весь год. Ли поймала себя на том, что все время бросает взгляд на его ноги в поношенных ботфортах.
Реальность воскресла. Нахмурившись, она смотрела вперед, по-прежнему ошеломленная своим горем, хотя прошло уже столько месяцев: по-прежнему отказываясь верить, что все это в самом деле случилось. Ей хотелось поднять голову к свинцовым облакам, и кричать, кричать, что этого не было, не могло быть, что они этого не допустят. Что столько жизни и любви не могло просто… исчезнуть, превратясь в ничто, словно их и не было никогда. Что они должны быть живы и здоровы и счастливы, и где-то ждут ее.
Сеньор повернул голову, уткнувшись в ее плечо.
— Qu'est-ce que c'est? — сонно пробормотал он. Она оттолкнула его, часто моргая.
— Отодвиньтесь от меня.
Он поднял голову и, прищурившись, посмотрел в окно, продолжая лежать.
— Мы уже проехали Ла Лож?
— Нет. — Слезы стояли в ее глазах. Она не могла смотреть на него.
Он опять прилег, как прежде, прижимаясь к ней щекой.
— Я лучше останусь здесь, — пробормотал он.
— Отодвиньтесь, — накинулась на него она, тщетно пытаясь его оттолкнуть. — Отодвиньтесь, отодвиньтесь! Не прикасайтесь ко мне!
Он с трудом сел. Его сонный, ничего не понимающий вид еще больше рассердил ее. Она отвернулась, глядя на придорожную канаву, в которой стояли лужи.
— Время поесть, — сказала она хмуро.
Он потер ладонями глаза.
— Eh bien . — Голос его был тих и спокоен. — Остановите лошадь вот под тем каштаном.
Ли подвела кобылу к дереву, где пожелтевшие листья и длинные ветки давали хоть какую-то защиту от холодного моросящего дождя. Приподнявшись с сиденья, он сошел вниз, и она сразу почувствовала холод там, где его тепло согревало ее.
Он подошел к кобыле.
— Есть хочешь? — спросил он лошадь.
Кобыла подняла морду, а потом дважды кивнула, совсем как человек.
В изумлении Ли перевела взгляд с лошади на него. Он потрепал кобылу по шее, не глядя на Ли. Она насупилась. Затем она слезла на землю. Потянувшись, она повернулась к нему спиной и начала искать еду.
Порядок таких остановок был уже заведен. Накрыв лошадь попоной. Сеньор обошел кабриолет, чтобы выпустить сгорающего от нетерпения Немо. Волк затанцевал от волнения, а затем понесся по пустынной дороге, разбрызгивая во все стороны лужи. По свистку он подлетел обратно, высоко подпрыгнул, приземляясь в облаке брызг, а затем повернулся вокруг своей оси и прыгнул снова.
Против своей воли Ли смотрела, как они, играя, медленно движутся вдоль дороги. Сеньор бросал каштаны, а Немо их ловил. Волк был великолепен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131