Он вступил со мной в спор и угостил меня плеткой. Я в ответ засветил ему такую оплеуху, каких он отроду не получал. Знаешь, какая у кузнеца рука тяжелая! Он разозлился донельзя и пригрозил меня сжить со свету. Ведь он-то кто — аж сам налоговый инспектор, а я — простой кузнец. И меня засудили — дали двадцать раз по пяткам и вычли целых пятьдесят пиастров из заработка. Я провалялся несколько недель больной, прежде чем вернулся к работе.И вот сегодня я приколачиваю гвоздь, он смотрит на меня угрюмо, ждет, пока я закончу, и спрашивает, узнаю ли я его. Я взял да ляпнул — да, мол, узнаю. Я и не подозревал, как все обернется. Он перекинулся с остальными парой слов, и они вошли в дом. Я был один — жена собирала на поле шпинат к обеду. Что им было искать в комнатах? Я закрыл кузницу, хотя огонь еще горел, и пошел за ними. Как только я вошел, они набросились на меня. Завязался настоящий бой, эфенди. У кузнеца крепкие мускулы и хорошая реакция, но их все же было трое, и они связали меня. Я рычал от бешенства, как дикий зверь. Тогда они замотали мне голову платком и бросили в погреб. Как раз в этот момент вернулась жена. С ней поступили так же, как и со мной. Нас забросали сверху углем, чтобы крики не проникали наружу. Я забыл о своем Айы Айы — медведь (тур.).

, который находился за домом, иначе бы я его отвязал, прежде чем входить в дом.— Кто это — Айы?— Мой пес. Его так звать потому, что он похож на медведя 1 . Я слышал, как он лаял, когда дрался с ними, но он не мог мне помочь. Если бы он был со мной, то разодрал бы их в клочья.— Ты его еще не видел?— Ты же знаешь, что я никуда не ходил.— Мне очень жаль, но…— Что с ним?!— Он мертв.— Мертв?! — Шимин вскочил. — Эти трое убили его?— Они разбили ему череп.На какое-то мгновение кузнец замер от ужаса.— Это правда?— Да, увы.— Проклятие на их головы!С этими словами он забежал в кузницу, выскочил оттуда с горящей головней и помчался за дом, чтобы лично убедиться, что я его не обманул. Оттуда послышались горестные крики вперемешку с руганью, на которую восточные языки в общем-то довольно бедны.Пока он громко ругался, я всматривался в темноту, откуда должен был появиться всадник — но никто не показывался. Или вороной дал мне большую фору, или что-то задержало его в дороге.Постепенно Шимин успокоился и снова вспомнил, что не расспросил меня.— Меня зовут Кара бен Немей.— Кто ты — немче, германлы?— Да.— Аустриалы или пруссиалы?— Ни тот и ни другой.— Значит, баварлы?— Тоже нет. Я саксалы.— Никогда не встречал ни одного саксалы, но вчера здесь был некто из города Триест, я с ним поговорил всласть.— Австриец? — меня поразил этот факт. — Кто же это мог быть?— Торговец. Он скупал табак, шелк и изделия из него. У него сломалась шпора, и я ее чинил.— Он говорил по-турецки?— Ровно столько, чтобы я понял, что ему надо.— Но как же ты всласть с ним наговорился?— А мы помогали себе жестами.— Он сказал, как его зовут?— Его имя Махди Махди — арабское мужское имя, означающее «руководимый Аллахом», «подаренный».

Арнаут. Он был известным певцом, даже спел песню, она растопила наши с женой сердца.— Откуда он приехал?— Из Чирмена, там он сделал большие закупки.— И куда направился?— На большую ярмарку в Мелник. Там работают знаменитые оружейники. Ему нужно что-то у них купить.— Значит, я встречу его по дороге.— А ты тоже собираешься в Мелник, эфенди?— Да.— Ты что, тоже купец?— Нет, но в Мелнике думаю найти тех подлецов, что напали на тебя.— И что ты с ними сделаешь, если поймаешь?— Я задержу их и передам полиции.— Слава Аллаху, а то я уже собрался завтра утром писать заявление властям.— Ты можешь это сделать, но прежде чем этой бумаге дадут ход, подлецы будут в моих руках. И в суде я приплюсую им и сегодняшнее преступление.— Правильно поступишь, эфенди. Но кто были двое других?— Это длинная история, но все же я вкратце тебе ее поведаю.Я быстро рассказал ему то, что счел нужным. Он внимательно выслушал и заявил:— Знать бы мне все это. Я бы заманил их в подвал и поставил бы собаку охранять их, пока ты не придешь!— А не перебрасывались ли они фразами, из которых можно было бы заключить, куда они собираются дальше?— Ни слова не сказали. Только когда меня вязали, тот, кого ты назвал Барудом эль-Амасатом, прорычал, что они убьют меня, чтобы я не предал их преследователям.— Этого следовало ожидать. Манах эль-Барша напал на вас не из мести, а из осторожности. Они не думали убивать вас, а решили лишь нейтрализовать на время, чтобы ты не проболтался, узнав сборщика налогов.— И все же мы чуть не задохнулись!— Бог спас вас. Всадник, который скачет вслед за ними, должен сообщить, что я снова свободен и что за ними по пятам следует возмездие. Вот ему я и хочу воспрепятствовать.— Я помогу тебе, эфенди! Что мы с ним будем делать?— Мы засунем его в подвал, а потом передадим полиции.— А как ты заманишь его в подпол?— Нас ведь двое, а он один.— Только не думай, что я боюсь. Я только хочу знать, будем ли мы пользоваться хитростью или силой.— Без силы не обойтись.— Мне это больше по душе. Словами играть я не умею. Но, помнится, эфенди, ты спрашивал меня, брат ли я Джафизу. Ты знаешь его?— Я проезжал сегодня мимо его сада, поговорил с ним и выменял флакон масла на табак джебели.— Аллах-иль-Аллах! Мой брат взял табак?— О, немного.— Он взял у тебя?— Да.— У тебя есть такой табак?— Естественно, раз я его ему дал.Он помолчал немного. Я знал, какой вопрос сорвется у него с губ сейчас. Так оно и вышло.— Он у тебя уже кончился?— Нет, не весь. — И чтобы облегчить ему жизнь, спросил сам: — А ты куришь?— Да, еще как!— Джебели?— Его не курил ни разу.— Тогда подойди и набей трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103