От этого света лицо Фукса тоже приобрело мрачный загробный оттенок, и при этом торжествующий.
- Темница ужасов,- пророкотал он.
Он повернулся ко мне, с той же зловещей улыбкой.
- Никогда такого еще не видел? Я молча смотрел на него.
- Нет, конечно же-, нет,- ответил он за меня.- Откуда? Да и кто видел такое? Смотри, смотри на это. Смотри! Страшно, а глаз не оторвать! Красота и ужас сведены воедино. Это и есть Венера - языческая богиня любви.
Я лишился дара речи. Не столько от вида притягательно-жуткой панорамы, сколько от поведения Фукса. Он вел себя как одержимый.
- Целый мир перед нами,- продолжал он, не отрывая глаз от экрана.- Мир, так похожий на наш и в то же время столь разительно отличающийся от Земли. Но почему, как это случилось? Что превратило Землю в рай, а Венеру в ад?
Несмотря ни на что, я заставил себя подойти ближе к экрану. Пейзаж в самом деле вызвал в памяти дикую сказку про вампиров, завлекающих жертву. Венера напоминала кладбищенскую пустыню, усеянную валунами - памятниками. Тут никогда не было темноты, несмотря на облака,- свет постоянно исходил из-под поверхности планеты.
Вот каким оказалось место, где мы намеревались совершить посадку,- настоящая Преисподняя, в лучших дантовских традициях. И Алекс покоился где-то здесь; по крайней мере, то, что от него осталось.
А планета притягивала Фукса. Он полетел сюда не просто ради денег, теперь в этом не оставалось сомнения. Венера привлекала его как романтика, как поэта. Он зачарованно смотрел на нее, немо уставясь на каменный ландшафт, на лице его застыло выражение, которое у любого другого человека называли улыбкой. И все же оно больше напоминало лицо человека, встретившегося со своим вечным противником, своей Немезидой, судьбой, богиней возмездия, своим врагом, столь могущественным, что одолеть его не было никакой надежды. И все же он решился встретиться с ним лицом к лицу. Не могу сказать точно, сколько Фукс так стоял, созерцая опаляющий ландшафт, но наконец он обратил внимание на выключенный свет в каюте. И мне с трудом удалось оторваться от экрана, от этого вызывающего зрелища.
Некоторое время капитан хранил молчание. Он опустился в кресло за столом с хмурым задумчивым лицом.
- Я мог стать ученым,- наконец заговорил он, оглядываясь на опаленную поверхность Венеры.- У меня далеко не блестящее образование, я не учился и не преподавал в университете и не имею степеней. Я закончил технический колледж. Стал работать, когда мне еще не было двадцати. Я учился жить и не собирался получать степень доктора наук.
Мне нечего было ему ответить. Наконец его взор упал на меня.
- Но ничего, когда денежки твоего отца будут у меня в кармане, я получу любое образование, какое только захочу. И тогда я вернусь на Венеру с чисто научной экспедицией. Я освою и исследую этот мир, как он того заслуживает.
«Очарованный Венерой»,- пронеслось у меня в голове. Наконец я это понял, пришел к этому, как к неизбежному выводу. Я пытался играть роль планетолога, а он по-настоящему был очарован этим жутким миром. Он влюбился в странную и загадочную, зачарованную Венеру.
И этот же человек, романтик, навлек на меня гнев экипажа, этот же человек высмеивал и «подставлял» меня на каждом шагу.
- Не понимаю вас,- пробормотал я. Он вскинул бровь.
- Не понимаешь, потому что я восторгаюсь этим враждебным миром? Мне, каменной крысе, бродяге с астероидов, не пристало, наверное, приходить в эстетический восторг? Думаешь, только ученому, дипломированному специалисту, положено восхищаться всем новым и неоткрытым?
- Дело совсем не в этом,- покачал головой я.- Вы, очевидно, по всем признакам, человек интеллигентный, и все же ведете себя как мужлан неотесанный.
Он расхохотался.
- Что ты можешь знать о мужланах?
- Ну, например, что вы недавно выставили меня на смех перед командой.
- Ах! Так вот какие мы чувствительные?
- Не понимаю, как после этого вы можете приглашать меня разделить ваши чувства по поводу восхищения планетой.
Он выключил экран, хмурясь.
- Мы здесь не за тем, чтобы восхищаться. Мы прилетели сюда, чтобы найти останки твоего брата и получить деньги, обещанные твоим отцом.
Я не сразу пришел в себя.
- Но только что вы говорили совсем другое.
- Не путай мечты с реальностью,- оборвал меня он. И несколько смягченным тоном добавил: - Может быть, когда-нибудь потом,- мечтательно пробормотал он,- когда я вернусь… Так или иначе, мы - первые.
Я покачал головой. Этого человека сразу не раскусишь.
- Что же касается моего поведения на мостике,- продолжал он,- то я лишь пытался спасти тебе жизнь.
- Спасти мне жизнь?
- Ведь команда считает, что ты - мой шпион.
- Благодаря вам!
Он взмахнул рукой в воздухе, как будто отгоняя надоедливое насекомое.
- Теперь у них возникнут сомнения. Не может же такой кретин быть агентом!
«Превосходно,- подумал я.- Теперь я еще и кретин».
- А вот в каюту тебя приглашать точно не следовало. Это наведет на подозрения. Так что больше на мое гостеприимство не рассчитывай.
- Понимаю,- промямлил я.- Я считаю…
- Да. Я не должен был приглашать тебя в свою каюту, но просто не мог наслаждаться этим великолепным зрелищем в одиночестве. Мне надо было разделить свой восторг хоть с кем-нибудь, а Маргарита сейчас спит.
Не успев пройти половину коридора, я серьезно задумался, откуда это Фукс мог знать, что Маргарита спит.

МЯТЕЖ

Встреча с Фуксом навела меня на важные мысли. Меня считали планетологом, и все же я сделал слишком мало, чтобы оправдать это звание.
Приборы, которые я взял на борт «Геспероса», чтобы удовлетворить исследовательский интерес профессора Гринбаума и Микки Кокрейн, делали все автоматически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131