Там был шкаф… нет, не стану его описывать, вам все равно его не представить… так вот, там располагался шкаф с четырьмя скафандрами.
Мы стали одеваться.
Через некоторое время Маргарита заявила:
- Ты знаешь, твой полет в «Гекате» совершенно вымотал его.
«Ага! - подумал я.- Вот где собака зарыта».
- Так, значит, он просто отдыхает, запершись в своей каюте?
Вновь легкое колебание, как будто она не решалась что-то сказать или просто боялась проговориться. Затем она произнесла, тихо и спокойно.
- Да, он отдыхает.
Как будто боясь разбудить Фукса. Можно подумать, он находился где-то рядом. Мы проверили скафандры друг друга, сверившись заодно с показаниями наручных компьютеров. Казалось несколько странным занятием разговаривать по внутренней связи с человеком, стоящим рядом в паре шагов. На выходе из воздушного шлюза первое, что бросилось мне в глаза,- бренные останки старушки «Гекаты». Корпус оказался обожжен и покорежен, местами оплавлен, местами по нему тянулись глубокие борозды-царапины.
Я участливо похлопал по корпусу перчаткой. Этот корабль был для меня как живое существо, хотя вряд ли он еще сможет когда-нибудь подняться в небо или повиснуть в плотном, как вода, воздухе Венеры.
- Ты обращаешься с ней так, как будто она живая,- заметила Маргарита.
- Ты права,- сказал я, сам удивляясь, какую сильную связь я чувствовал с этой глыбой металла.
В неверном свете я не мог разглядеть лица Маргариты за стеклом шлема, но был уверен, что она улыбается мне.
- По возвращении домой мы найдем ей достойное пристанище,- улыбнулась девушка. Твой корабль займет почетное место в одном из музеев.
Я как-то не подумал об этом. Идея порадовала меня. «Геката» сослужила свою службу: она заслужила почетный отдых. Моя прогулка вокруг покореженного корабля закончилась у спасательной капсулы, которая была по-прежнему заключена в могучие клешни. Капсула напоминала реликтовое яйцо какого-нибудь древнего мастодонта, на худой конец, птеродактиля. Тяжелое, оборудованное рукоятями и простым округлым люком, какими-то трубками, как в задней части старого холодильника, и маленьким лесом торчавших из него антенн. В два раза шире моего роста в диаметре, с прочной и толстой «скорлупой». Повсюду, куда ни глянь, иллюминаторы.
Маргарита показала на какое-то хитроумное устройство на дальней переборке.
- Придется вставить переносной аэрошлюз,- сказала она. Очевидно, она заранее обдумала всю операцию, шаг за
шагом. Мы прикатили округлый переносной аэрошлюз. Но, как оказалось, люк капсулы находился слишком близко к палубе.
- Придется ее передвинуть,- вздохнула Маргарита. Она подошла к лебедке, а я тем временем вскарабкался
на кран грузового отсека. Здесь оказалось гораздо уютнее, чем за полу расплавленным пультом «Гекаты».
- Вира,- окликнула меня снизу Маргарита. Движениями стрелы я выровнял люк с аэрошлюзом.
- Молодец, старушка,- похлопал я еще раз по остову «Гекаты», спускаясь с крана.
Я положительно становился сентиментален, как заправский астронавт.
Вскоре люк освободили, затем мы с Маргаритой проверили аэрошлюз на герметичность и убедились, что частицы воздуха из капсулы не проникнет в грузовой отсек.
- Кажется, теперь можно открывать,- наконец произнесла она.
Я кивнул, качнув головой в шлеме, и почувствовал, как в груди у меня что-то шевельнулось. Не иначе как сердце. Вручив мне маленький футлярчик, Маргарита объяснила:
- Это сенсоры. Чтобы проверить воздух внутри яйца. Второй комплект с сенсорами будет у меня. Сейчас схожу за ним.
- Ты же знаешь, как с ними управиться,- удивился я.- Почему бы тебе не взять этот комплект?
- Ты войдешь первым,- сказала она.- Ты должен. «Да,- подумал я.- В самом деле. Это мой долг. Она
права. Алекс был моим братом. И тоже спасал меня много раз и по разным поводам. Так что моя обязанность войти туда первым. Я просто должен это сделать».
Хорошо вот так стоять и уговаривать себя у капсулы, напоминая о священном долге, обязательствах перед членами семьи и прочем. Но в душе каждого из нас лежит страшная нелюбовь к кладбищам, моргам, покойницким, крематориям и прочим таким невеселым местам. Особенно когда туда предстоит отправляться в одиночку. Тем более, когда до тебя там еще никто не был. Пусть даже в течение только трех лет. И притом на неизвестной планете.
Еще раз кивнув, я полез в аэрошлюз, напоминающий распахнутый гроб. И тут же я прикусил губу: индикатор в шлеме загорелся красным. В шлюзе царил вакуум, так что, когда я открыл люк капсулы, ни грамма атмосферы не могло проникнуть в воздух с другой стороны. Мне пришлось открывать люк вручную, поскольку мы решили не рисковать и не включать электросистему капсулы, последнего прибежища Алекса. Тем более, вряд ли они работали, эти системы. Сервомоторы скафандра сделали мои руки сильными, и если бы не такой ответственный момент, я бы не сдержал улыбки удовлетворения. Люк со скрежетом открылся. Я тут же почувствовал сквозь ткань скафандра удар волны воздуха, вырвавшегося из капсулы. Удар оказался таким слабым, что я его вообще едва почувствовал, просто я был готов к нему. «Ничего,- подумал я.- Потом мы закачаем этот воздух обратно в капсулу». Я переступил порог. Мой ботинок уперся в металлический пол. Внутри царила тьма кромешная. Я включил лампу на шлеме и тут же увидел два тела. Они лежали у меня под ногами.
«Нет, это не тела»,- понял я через секунду. Скафандры. Эти двое успели забраться в скафандры, прежде чем их постигла фатальная участь.
Оба скафандра были смяты: казалось, содержимое их растаяло, как жидкий шоколад. Больше трех лет нестерпимой жары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131