Лучше потерять глаз, язык или нос,
чем жизнь.
- Двадцать лет я провел на службе у Никифора Дукаса! - продолжал
старик. - Это были лучшие годы моей жизни.
- Почему же вы оставили службу? - спросил я.
Он поднял обрубок своей руки.
- Меня поймали, когда я крал книги. Я был писарем, и мне очень
хотелось оставить у себя некоторые из книг, которые я переписывал. У
Никифора их было так много! Он даже не обратил бы внимания на недостачу
пяти или шести книг! Но меня поймали, и я потерял не только руку, но и
свою работу десять лет тому назад.
- И свой нос тоже?
- В одну памятную лютую зиму шесть лет тому назад я украл бочонок с
рыбой. Вор из меня совсем никудышный - меня всегда подлавливали.
- Как же вам удается прожить?
Он улыбнулся.
- Спасибо общественной благотворительности. И еще прошу подаяние. Не
найдется ли у вас лишний серебряник для несчастного старика?
Я проверил монеты, что были при мне. К несчастью, все мое серебро
было очень ранним, относилось к пятому-шестому столетиям и давно уже вышло
из употребления; попробуй старик расплатиться такой монетой за что-нибудь,
его сразу же арестуют по обвинению в ограблении какого-нибудь знатного
нумизмата, после чего он, по всей вероятности, потеряет и вторую свою
руку. Поэтому я вдавил в его ладонь прекрасный золотой визант начала
одиннадцатого века. Он удивленно поднял на меня взор.
- Я ваш, благородный господин! - вскричал он. - Я всецело в вашем
распоряжении!
- Тогда пойдем в ближайшую таверну, и там ты ответишь мне на
несколько вопросов, - сказал я.
- С радостью! С радостью!
Я купил вина и стал вытягивать из него родословную Дукаса. Для меня
было почти невыносимо смотреть на его изуродованное лицо, и пока мы
разговаривали, я старался не поднимать глаз выше уровня его плеча; но он,
очевидно, привык к этому. Он располагал всеми сведениями, которые были мне
необходимы, ибо у Дукасов в круг его обязанностей входило копирование
семейных записей.
Никифор, сказал он, которому было сорок пять лет, родился в 1130
году. Женой Никифора была Зоя Катакалон, и у них было семеро детей:
Симеон, Иоанн, Лев, Василий, Елена, Феодосия и Зоя. Никифор был старшим
сыном Никетаса Дукаса, родившегося в 1106 году; женой Никетаса была
урожденная Ирина Церулариус, на которой он женился в 1129 году. У Никетаса
и Ирины было еще пятеро детей: Михаил, Исаак, Иоанн, Роман и Анна. Отцом
Никетаса был Лев Дукас, родившийся в 1070 году. Лев женился на урожденной
Пульхерии Ботаниатис в 1100 году, и среди их детей, кроме Никетаса, были
Симеон, Иоанн, Александр...
Перечисление дат и имен продолжалось все дальше и дальше, через
многие поколения византийцев, живших в десятом веке, девятом, восьмом.
Имена становились все более незнакомыми, в записях начали появляться
пробелы, здесь старик хмурился и просил у меня извинения за столь скудные
сведения. Несколько раз я пытался остановить его, но это было совершенно
невозможно, пока он наконец не залепетал о некоем Тиберии Дукасе седьмого
столетия, чье существование, как сказал старик, вызывает весьма
обоснованные сомнения.
- Это, как вы сами понимаете, родословная только Никифора Дукаса, -
сказал он. - Императорская же семья представляет совсем иную ветвь,
которую я могу для вас проследить через Комнинов к императору Константину
Десятому и его предкам, которые...
Эти Дукасы не представляли для меня ни малейшего интереса, хотя в
некотором смысле и были дальними моими родственниками. Кроме того, если бы
мне так уж захотелось узнать родословную императорской ветви Дукасов,
достаточно было обратиться к Гиббону. Меня же интересовала только моя
собственная, чуть-чуть менее благородная ветвь этого рода - побочный
отросток императорского ствола. Благодаря этому изуродованному переписчику
мне можно было уже не беспокоиться о нескольких поколениях Дукасов, живших
в Византии на протяжении трех столетий, вплоть до самого Никифора. И я уже
знал оставшуюся часть родословной, от сына Никифора Симеона, бежавшего в
Албанию, до дальнего симеонового много раз правнука Мануила Дукаса из
Аргирокастро, чья старшая дочь вышла замуж за Николая Маркезиниса, а через
род Маркезинисов - до того самого года, когда девушка из рода Маркезинисов
вышла замуж за одного из сыновей Пассилидиса и произвела на свет моего
достойного всяческого уважения дедушку Константина, чья дочь Диана вышла
замуж за Джадсона Эллиота второго и произвела на свет мою собственную
бесценную персону.
- За твои труды, - сказал я и отдал грязному переписчику еще один
золотой, после чего бегом пустился вон из таверны, пока он все еще
продолжал, пораженный моей щедростью, издавать в мой адрес самые нижайшие
благодарения.
Теперь Метаксас может гордиться мною и даже чуток позавидовать: ведь
за совсем ничтожный промежуток времени мне удалось привести в порядок
гораздо более высокое генеалогическое древо, чем его собственное. Его
родословная простиралась вверх по линии до десятого столетия, моя (пусть и
с некоторыми пробелами) - до седьмого. Разумеется, он располагает
подробнейшим перечнем, состоящим из сотен имен его предков, тогда как мне
известны в деталях только несколько десятков, но ведь он начинал
составление своей родословной на много лет раньше, чем я.
Я произвел тщательную настройку своего таймера и шунтировался назад,
в 27 декабря 537 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99