Нам это удалось сделать без
каких-либо помех.
У Джефа Монро на учете была каждая секунда. Он расположил нас в таком
месте, откуда все прекрасно просматривалось, но куда не могли попасть
пули. Я заметил одного человека, который, безусловно, был Джефом Монро. Он
стоял с группой туристов. Другая группа сгрудилась вокруг человека точно
такого же роста и комплекции, который, однако, был в очках с металлической
оправой и с пунцовой родинкой на щеке. Мы едва себя сдерживали, чтобы не
смотреть в сторону этих двух групп. Им и самим было несладко, когда они
изо всех сил старались не глядеть на нас.
Меня очень беспокоил кумулятивный парадокс. Мне казалось, что все,
кто отправлялся или еще когда-либо отправится вверх по линии, чтобы стать
свидетелем гибели Хью Лонга, должны сейчас здесь присутствовать - может
быть, тысячи людей, которые будут здесь толпиться. Однако здесь было всего
лишь несколько десятков туристов, кто прибыл из 2059 года и более ранних
лет. Почему же не было всех остальных? Неужели время - столь пластичная
субстанция, что одно и то же событие может происходить бесконечно часто, и
каждый раз для все более многочисленной аудитории?
- Вот он идет, - прошептал Джеф.
Навстречу нам торопливой походкой шел невысокий, круглолицый мужчина,
следом за ним - его личный телохранитель. У мужчины было багровое лицо,
вздернутый нос, светлые волосы, мясистые губы, разделенный глубокой
впадиной подбородок. Я убеждал себя, что в состоянии ощутить исходящую от
этого человека энергию и власть, но одновременно с этим задумался, а не
ввожу ли я самого себя в заблуждение. Приближаясь к нам, он почесал свою
левую ягодицу, что-то сказал человеку, который шел от него слева, и
закашлялся. Костюм у него был несколько помятый, волосы - взъерошены.
Неплохо выдрессированные своим курьером, мы знали точно, где
произойдет убийство. По сигналу, изданному Джефом шепотом, - и ни
мгновением ранее! - мы разом повернули свои головы и увидели, как из толпы
отделился д-р Карл Остин Уэйсс, сделал несколько шагов, направляясь прямо
к сенатору, и приложил к его животу ствол пистолета 22-го калибра. Он
выстрелил всего один раз. Смертельно раненый Хью с изумленным лицом упал
назад. Его телохранители моментально выхватили свои пистолеты и застрелили
убийцу. На полу начали образовываться поблескивающие отраженным светом,
лужи крови; все вокруг стали пронзительно кричать, краснолицые охранники
начали нас отталкивать, колошматить нас, веля отодвинуться подальше.
Вот как оно произошло. То событие, ради которого мы и прибыли сюда.
Оно казалось каким-то нереальным, как бы еще раз прокрученной лентой
фильма по древней истории, умным, но далеко не убедительным "трехмером".
На нас произвело должное впечатление мастерство режиссуры постановки, что
разыгралась у нас на глазах, но мы совершенно не испытывали никакого ужаса
перед последствиями этого события.
Даже тогда, когда вокруг нас свистели пули, подлинность происходящего
не тронула наши души.
А ведь эти пули были настоящими, и если бы одна из них задела
кого-либо из нас, этот человек умер бы вполне настоящей смертью.
Да и для тех двоих, что лежали теперь на паркете коридора здания
Капитолия, это событие было в высшей степени реальным.

16
Я участвовал еще в четырех пробных вылазках прежде, чем мне было
присвоено звание курьера времени. Все мои прыжки были произведены в
прилегающие к Новому Орлеану территории. Мне довелось изучить историю этой
местности куда более полно, чем это когда-либо мне вообще представлялось.
Третья из этих вылазок была совершена в 1803 год, по маршруту
"Приобретение Луизианы". Туристов было семеро. Нашим курьером был
невысокий мужчина с суровым лицом по имени Сид Буонокоре. Когда я упомянул
его имя при Сэме, он громко расхохотался и произнес:
- Ох, и темная же это личность!
- В чем же таком предосудительном он замечен?
- К его услугам раньше прибегали на маршруте "Ренессанс". Затем
патруль времени подловил его на том, что он сводил дамочек-туристок с
Цезарем Борджиа. Эти шлендры хорошо ему платили, да и Цезарь был щедр.
Буонокоре же настаивал на том, что он всего лишь делал как положено свою
работу - видишь ли, давал им возможность более глубоко прочувствовать дух
Ренессанса. Но его все же сняли с того маршрута и прикрепили к
"Приобретению Луизианы".
- А что, курьеру положено надзирать за половой жизнью вверенных ему
туристов? - спросил я.
- Нет, но ведь нельзя же, чтобы он потворствовал транстемпоральным
совокуплениям.
При более близком знакомстве этот транстемпоральный сводник показался
мне обаятельным распутником. Красавцем Буонокоре никак нельзя было
назвать, однако он прямо-таки наполнял все вокруг себя веселой атмосферой
всеядной сексуальности. И его неутолимая жажда собственного обогащения
была настолько неприкрытой, что создавала вокруг него ореол сильной
личности. Воришка, шныряющий по карманам, вряд ли может заслужить
аплодисменты, зато трудно не восхищаться не имеющим себе равных, бандитом.
Вот таким был Сид Буонокоре.
А кроме всего прочего, он еще был и очень умелым курьером. Он
хитроумно препроводил нас в Нью-Орлеан 1803 года, замаскировав под
компанию голландских торговцев, совершающих поездку с целью выяснения
конъюнктуры рынка. Лишь настоящий голландец, мог бы разоблачить нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99