Тогда же учитель рассказал мне, как сам, еще маль­чишкой, с изумлением впервые слушал эту музыку, и вспомнил небольшую картинку из своей жизни, связан­ную с полонезом.
Это было в конце прошлого века, в маленькой глухой деревне на Волыни. Учитель был тогда еще вихрастым мальчишкой. Однажды он присутствовал на деревенской свадьбе. В большой избе собрались крестьяне. В углу настраивали свои инструменты музыканты. Оркестр не­большой - две скрипки, кларнет, виолончель да бубен. Перед самым выходом невесты музыканты вдруг начали играть полонез Огинского. И он произвел на всех при­сутствующих потрясающее впечатление. Женщины пла­кали навзрыд...
Полонезу в то время уже исполнилось сто лет, и все от мала до велика знали его.
А вот еще одна встреча с полонезом, происшедшая недавно. Она была необычной и... знаменательной. На сцене Центрального театра Советской Армии шел кон­церт армейской художественной самодеятельности. Веду­щий объявил, что хор воинов-ракетчиков исполнит поло­нез Огинского. Я не удивился тому, что полонез будут петь, хотя слышал об этом впервые. Здесь есть какая-то закономерность. Может, вы заметили, что многие певу­чие и лиричные инструментальные мелодии рано или поздно как бы обретают второй голос - человеческий? Поэты пишут слова, навеянные этой музыкой. Вот вам еще одна форма «превращения чувств».
Для Евгения Долматовского, который написал слова к полонезу, это произведение - символ новой, возрож­денной Польши. Он воспевает рожденную и закаленную в огне боев против общего врага дружбу советского и польского народов. Кстати, напомним (это нужно для нашего рассказа), что первая польская дивизия, сформи­рованная на территории нашей страны и принявшая уча­стие в освобождении Польши от немецких фашистов, но­сила имя Тадеуша Костюшко.
Что ж, и такое восприятие полонеза возможно. Му­зыкальное произведение в каждом веке как бы получает новую жизнь, новое звучание. Но все равно, как бы по-разному ни действовали на нас музыкальные произведе­ния, какие бы «превращения чувств» мы ни испытывали, в них всегда будет присутствовать отблеск того главного, объективного жизненного содержания, которое вложил в свое творение композитор. И вот на концерте, о кото­ром мы сейчас говорим, и произошло, по-моему, наиболь­шее приближение слушателей к истинному содержанию полонеза.
Уже в первой части сильные мужские голоса неожиданно придали нежной и возвышенной скрипичной мело­дии характер мужественный и в то же время мятежный и страстный. Полонез обернулся новой, неведомой ранее и прекрасной гранью... Вторая же часть просто перепол­нилась неукротимой энергией, подобно штормовой стихии. Низкие голоса, словно накатами волн, начали выплески­вать мелодию на все более и более высокую ноту, пока наконец она не обрушилась «девятым валом» какой-то молодецкой удали. А потом зазвучали призывные фан­фарные голоса, словно зовущие кого-то на поле брани... И снова тревога, скорбь, страстный порыв. О чем все это?
Прекрасные и трагические дни незабываемого 1794 года... В Кракове началось освободительное восста­ние, которое возглавил Тадеуш Костюшко. Когда, быст­ро охватив всю страну, волна восстания докатилась до Вильно, в ряды борцов за свободу встал двадцатидевяти­летний граф Михал Клеофас Огинский, бывший в то время великим литовским подскарбием (государственным казначеем). Огинский заявил Национальному Совету, членом которого вскоре стал, что он приносит «в дар ро­дине свое имущество, труд и жизнь». Он сформировал на свои средства одну из воинских частей и, став во главе ее, участвовал в нескольких сражениях. Его документы скреплялись печатью, на которой фамильный герб Огинских был заменен девизом «Свобода, постоянство, незави­симость». Себя Огинский называл гражданином, солда­том революции.
Свои незаурядные музыкальные способности он по­святил делу свободы. Для воинской части, которой он командовал, Михал Клеофас написал марш. Я «писал также военные и патриотические песни, которые возбуж­дали храбрость, энергию и энтузиазм моих товарищей по оружию», - вспоминал впоследствии композитор.
Восстание было подавлено, Костюшко тяжело ранен и взят в плен. Огинский вместе с другими патриотами покинул Польшу. Много лет он пробыл в эмиграции, потом переселился в Россию, в составе которой была часть Польши. Здесь он получил звание сенатора. Но закончил свою жизнь Огинский в Италии. Он покинул Россию, когда убедился, что русский царь не сдержал своего обе­щания помочь воссоединению польских земель, разде­ленных между Россией, Пруссией и Австрией.
Когда же родился этот страстный и драматичный полонез «Прощание с родиной»? В те самые дни, когда было подавлено восстание и композитор покидал страну. Возможно, то были лишь немногие минуты необыкновен­ного творческого озарения, которое и сейчас, через века, светит людям. Какой ценой это было достигнуто? Ценой расставания с самым дорогим в жизни. Что-то в такие минуты, очевидно, сгорает в человеке навсегда. И такие чувства не могут не дойти до глубин души.
Огинский написал больше двадцати полонезов, но де­ло не в количестве. Композитор внес заметный вклад в музыкальную культуру Польши. И большая его заслуга заключалась в том, что он ввел в свою музыку окружав­шую его жизнь. Отказавшись от традиционной трактовки полонеза как придворного, «светского» танца, он начал создавать, по существу, лирические произведения, пред­восхитившие будущие откровения Шопена. В этих поло­незах живут волнующие образы, в которых переплетают­ся любовь, радость и грусть, звучат героические «фан­фары» - свидетели патриотических чувств и воинской доблести гражданина Польши - композитора Огинского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49