Как я могла лечь в постель с женатым мужчиной, к тому же садистом и бабником?
– Только на этот раз никакой ласки не было. С тех пор как я вернулась, он бьет меня каждый день. Он не на шутку взбешен, и я не знаю, почему. Знаете, что он делает? Он швыряет меня на пол и избивает ногами. Он – нападающий, а я – футбольный мяч. Когда ради рекламы меня уговорили сходить на игру «Челси», я кричала каждый раз, когда кто-то ударял по мячу. Это его любимое: свалить меня на пол в кухне и пинать ногами – туда, где не видно.
– А как же Бьянка? Она должна знать. Она что-нибудь делает?
– Конечно, она знает, но что она может поделать?
– Позвонить в полицию.
– А что могут сделать они? Если я не предъявлю обвинения – ничего. А я никогда этого не сделаю. Я не хочу впутывать Бьянку, с нее и так довольно.
– Я видела, как она вам предана. – Неудивительно, что Бьянка всегда такая мрачная.
– О да. Она молчит, но с тех пор, когда впервые увидела, как я, прихрамывая, захожу на кухню вся в синяках, окружила меня заботой. Иногда мне ужасно неудобно из-за того, что Бьянка боготворит меня, но мысль о том, что она постоянно рядом, очень утешает.
– Почему вы не попросите ее переехать к вам?
– Она не согласится. У нее есть родственница – сестра, кажется, – которая очень больна. Не знаю, чем. Она живет с Бьянкой, и Бьянка за ней ухаживает. Она нуждается в поддержке больше, чем я.
Как знать, подумала я.
– Как вы ее нашли?
– Вообще-то нашел ее Базз. Однажды он зашел в газетный киоск. Она вывесила объявление о том, что ищет работу уборщицы, и спросила его, не нужна ли ему домработница. Наша прежняя уборщица как раз уволилась, и он нанял Бьянку, даже не посоветовавшись со мной. – Сельма взглянула на часы. – О боже! Мне надо успеть на самолет в Манчестер. Я должна была улететь вчера вечером, но опоздала. Простите, что нам пришлось встретиться так рано, но я хотела лично передать вам кассету. Я могу попросить вас об одолжении? Можно я позвоню своему водителю и попрошу его забрать меня из вашего дома? Я не хочу возвращаться к себе – там Базз, да еще в таком настроении.
– Разумеется.
Но как только мы переступили порог, я пожалела об этом.
Когда мы вошли в холл, мама спускалась по лестнице. Сельма шла позади меня, и та ее не увидела.
– Ли, дом – сплошной позор! – Я сразу поняла, что мама вне себя. Когда она старалась привлечь внимание, ее и без того высокий голос срывался на визг. Это было забавно, и мой отец всегда смеялся над ней, что приводило ее в бешенство. В детстве он подмигивал мне, и я веселилась вместе с ним. Повзрослев, я поняла, как бесил маму собственный голос – ведь она ничего не могла с ним поделать, – и перестала над ней подшучивать. Интересно, папа изводит ее этим по-прежнему? И как, наверное, она бесилась во время их разлада.
Я кротко кивнула и, остановившись в дверях, загородила Сельме вход.
– Какая грязь! Что у тебя в голове? – К этому времени она разъярилась так, что ее вот-вот мог хватить инсульт. Кроме того, если я задержу Сельму еще хоть на секунду, то покажусь невежливой.
– Мам, это…
– Я знаю, что ты просто не способна наводить чистоту, Ли, но что случилось с миссис Дженкинс?
Сложный вопрос. Я избавилась от миссис Дженкинс по двум причинам. Во-первых, хотела сэкономить, а во-вторых, не могла выносить ее присутствия – она мешала мне работать. Довольно скоро я поняла, что, занимаясь хозяйством, лишь развожу грязь. Талант необычный, но я предпочитаю о нем помалкивать. Я попыталась вернуть миссис Дженкинс, но оскорбление было нанесено. Она ужасно обиделась и возвращаться отказалась. Теперь, ожидая гостей, я проводила молниеносную зачистку в гостиной, а когда грозил визит родителей – нанимала бригаду профессиональных уборщиков, вылизывавших весь дом. В этот раз этого сделать я не успела – мама свалилась, как снег на голову.
Меня спасла Сельма.
– Здравствуйте. – Она выступила из-за моей спины и схватила маму за руку. – Возможно, я сумею вам помочь.
– Это Сельма Уокер. Помнишь, я рассказывала о ней вчера вечером… – Пожалуйста, господи, только бы мама вспомнила.
– Конечно, конечно. – Мама вдруг вся обратилась в шарм. – Я – Ванесса Бартоломью, мама Ли. – Если ее и удивило, что, войдя в дом, Сельма не сняла темные очки, она не подала виду.
– Я могу одолжить вам мою Бьянку, – сказала Сельма. – Она – прекрасная уборщица. Уверена, она с радостью согласится на дополнительную работу.
Я вообразила, как надрывающаяся днями напролет Бьянка сообщает маме за кофе: «Этот дом очень грязно. У мисс Сельмы дом чисто».
Я залепетала, что это не лучшая мысль, но мама уже вела Сельму в кухню.
Я хотела последовать за ними, как в дверях возник еще один посетитель:
– Мисс Бартоломью? – Он посмотрел в бланк заказа. – Простите, я немного опоздал. Это у вас сырость?
Я прижала палец к губам в отчаянной попытке предотвратить беду. Слишком поздно.
– Какая сырость? Я слышала слово «сырость»? – Из кухни вышла мама. – Скажи мне, что он ошибся домом, Ли. Я действительно слышала, как он сказал, что пришел насчет сырости?
ГЛАВА 15
Я воспользовалась тем, что приехал водитель Сельмы, и сбежала. Все это очень странно. Я не знала причины неожиданного появления мамы. Надо поговорить с ней, выяснить, как обстоят дела с папой, но одного взгляда на то, как она вцепилась в этого борца с сыростью, оказалось достаточно. Я стремглав вылетела на улицу.
– Ключ от подвала в банке с кофе, – крикнула я. Пусть сама разбирается. Я знала только, что не хочу оказаться рядом, когда она откроет дверь в подвал.
Я бесцельно брела по Портобелло-роуд и размышляла, чем заняться в ближайшие пару часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110