Вот номер страховщиков. Еще пригласи Фелисити Вуд – пусть позаботится о восстановлении сада.
О Фреде не было ни слова. Значит, она, скорее всего, не в курсе, что в летнем домике кто-то был, и я с удивлением обнаружила, что это не на шутку меня огорчило. Я хотела, чтобы все оплакивали Фреда. Я никак не могла смириться с его гибелью. Я все еще видела, как он стоит перед летним домиком и смотрит на Анжелу с таким обожанием, что их разрыв незадолго до его смерти кажется еще ужаснее. Я постоянно возвращалась к тому кошмару, который приснился мне у Томми. Обычно я не вспоминаю свои сны, но этот был особенно яркий. Не говоря о том, что я тогда даже не спала. Я была уверена, что Фред пришел повидаться с Анжелой и уговорить ее помириться. И это желание погубило его.
Чем дольше я об этом думала, тем больше убеждалась, что именно так оно и случилось и что мне просто необходимо кому-то все рассказать. Одна из причин, почему я давала волю фантазии, заключалась в том, что мне не говорили ничего конкретного. Я должна рассказать этот сон инспектору Остину, и чем быстрее, тем лучше.
Мэри Мехта и слышать об этом не хотела.
– Позвольте уточнить. Вы хотите рассказать инспектору Остину сон? – Она засмеялась – мол, не хочет меня обидеть, но и не собирается соединять меня с инспектором. – Я передам, что вы звонили. – Вот и все, на что она была готова пойти. – Все остальное нормально? Как дома? Уже обустроились? Мы не оставили особого беспорядка?
Что ж, ничего не поделаешь, подумала я, повесив трубку. Я лишилась возможности быть в курсе происходящего. Надо жить дальше и оставить все это в прошлом.
Но через час Мэри Мехта перезвонила:
– Инспектор Остин хочет с вами встретиться.
– Вы рассказали ему о моем сне?
– Вообще-то нет. Решила оставить это вам. Наверное, это телепатия. Он пришел сразу после вашего звонка и сказал, что ему нужно с вами увидеться. Через полчаса подойдет?
На мне все еще была футболка, в которой я спала, и старые выцветшие спортивные штаны. Что надевают на встречу с детективом? – ломала я голову, принимая душ. Полицейский участок Лэдброук-гроув находился чуть дальше по дороге. Сияло солнце, и меня ждала приятная десятиминутная прогулка. Я надела джинсы, длинный серый свитер с высоким воротом и кашемировое пальто, которое купила в прошлом году на новогодней распродаже. Когда я добралась до участка, щеки у меня горели от мороза, а сил явно прибавилось. Я была готова ко всему, даже к новой встрече с Кэт – и на этот раз я ее не отпущу.
– Что вы здесь делаете? – взвизгнула Мэри Мехта, когда я попросила дежурного позвать ее. – Они только что поехали к вам домой. Но не волнуйтесь. Я позвоню Ричи на мобильный и верну их обратно. Посидите несколько минут вон там, хорошо?
Не знаю, почему я решила, что должна идти к ним, а не наоборот. Мэри не просила меня этого делать, но, с другой стороны, не говорила, что они приедут сами.
Прогулка взбодрила меня, и мне не сиделось на месте. Я встала, подошла к чьему-то столу и принялась разглядывать фотографии в дешевых рамках. Никогда не могла устоять перед искушением сунуть нос в чужие дела. Вот как сейчас. У меня есть одна необычная страсть. Люблю смотреть на незнакомых людей и представлять, какие они. Правда, один человек на фотографии оказался очень даже знакомым. Я взяла снимок и уставилась на улыбающуюся Кэт. Ее нос и щеки усеивали веснушки, а длинные рыжие волосы были переброшены через плечо.
Кто бы ни сидел за этим столом, он знал Кэтлин Кларк, и, судя по всему, знал хорошо. Очевидно, это к нему она приходила в тот день, когда мы столкнулись в дверях. Я постаралась вспомнить, не было ли у Кэт брата или сестры, служивших в полиции, но на ум пришел только ее младший брат Билли, переехавший в Нью-Йорк.
Я огляделась. У противоположной стены стояла молодая женщина-констебль и подозрительно смотрела на меня. Я поставила рамку и вернулась на место.
Вернувшийся в участок Макс Остин был мрачнее тучи. Он кивнул мне и, махнув рукой, – мол, идите за мной, – скрылся в своем кабинете. Мне пришлось чуть ли не бежать за ним. Бросив взгляд через плечо, я увидела, что сержант Кросс на мгновение остановился у стола, где я нашла фотографию Кэт.
– Присаживайтесь, – Макс Остин снял куртку и повесил ее на спинку стула. – Очень любезно с вашей стороны прийти к нам.
Я промолчала, не зная, издевается он или нет. Он опустил свое долговязое тело на вращающийся стул, откинулся назад и вытянул длинные ноги под столом. Можно подумать, что он расслабился. Но он уперся локтями в подлокотники и начал постукивать кончиками пальцев, да так яростно, что это было слышно. Стук меня нервировал: например, меня всегда передергивает, когда люди хрустят суставами. Может, попросить его прекратить? Или он нарочно? Я оглядела комнату, и мой взгляд упал на большую кучу грязного белья, высыпавшегося из полиэтиленового пакета за, креслом. Я заметила, что рубашка на инспекторе чистая, но мятая. К пробковой доске над его головой был приколот вырванный из записной книжки листок. Я прищурилась и прочла список, написанный карандашом. Губки для мытья посуды. Молоко. Петрушка. Марки. Кухонные полотенца. Мармелад. Петрушка меня заинтриговала. Похоже на тесты, которые нам давали в школе. Какой пункт лишний? Петрушка подразумевала, что готовит он сам.
– Симпатичный кабинет. – Я машинально поддержала светский тон, которым он произнес: «Очень любезно с вашей стороны прийти к нам».
– Это не мой кабинет. Здесь работает Мэри. У Ричи тоже есть стол, а мой кабинет находится в Паддингтон-Грин. – Он сел прямо и наклонился над столом. – Мэри Мехта говорит, что вы – автор-«призрак».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110