Каждый из них высвечивался как личность, как отдельный мир…Покончив с вином, они заказали коньяк.Аркадий говорил о Москве, о том, какой он ее увидел по возвращении. На главной сцене — полный драматизма бой между военщиной и наиболее активной частью населения, а на заднем плане — неподвижные, словно рисованные, декорации, очереди из восьми миллионов людей. Случались, правда, моменты — редкая утренняя заря, например, когда солнце еще достаточно низко для того, чтобы высветить золотом реку и зажечь золотые купола церквей. Тогда весь город казался не таким уж и безнадежным.От тепла посетителей и пара кофеварок окна запотели, рассеивая уличный свет и искажая цвета. Что-то привлекло внимание Ирины, и она протерла стекло. За окном стоял Макс. Давно ли он здесь?— Вы похожи на пару заговорщиков, — сказал он, входя.— Присоединяйтесь к нам, — предложил Аркадий.— Где ты была? — спросил Макс Ирину. На лице быстро менялось выражение тревоги, облегчения, снова тревоги. — Ты весь день не была на радио. Люди беспокоятся, мы пошли тебя искать. Нам же с тобой нужно ехать в Берлин!— Разговаривала с Аркадием, — ответила Ирина.Макс спросил:— Кончили?— Нет, — Ирина с беззаботным видом взяла у Аркадия сигарету и закурила. — Макс, если торопишься, поезжай в Берлин. Я знаю, что у тебя дела.— У нас обоих там дела.— Мое дело может подождать, — возразила Ирина.Макс на мгновение окаменел, оценивающе глядя на Ирину и Аркадия, потом стряхнул с себя бесцеремонно-грубоватую манеру с такой же легкостью, как до этого стряхнул со шляпы капли дождя. Аркадию припомнилось слышанное от Стаса сравнение. Он сравнивал Макса с жидкостью, говоря о его умении мастерски перестраиваться в зависимости от обстановки.Пододвинув третий стул, Макс улыбнулся, сел и доброжелательно кивнул Аркадию.— Ренко, поражен, что вы еще здесь.В разговор вступила Ирина:— Аркадий рассказывал мне, что он делал в последние годы. Совсем не то, что мне говорили.Макс отпарировал:— Это он, возможно, из скромности. Говорят, что он любимец партии. Уверен, определение вполне заслуженное. Кто знает, чему верить?— Я знаю, — сказала Ирина, выдохнув дым в сторону Макса.Он отмахнул его в сторону, посмотрел на руку, словно она была в паутине, и поднял глаза на Аркадия.— Итак, как движется ваше расследование?— Неважно.— Аресты не предвидятся?— До этого далеко.— А время, должно быть, истекает.— Думаю отказаться от всего этого дела.— И?..— Остаться.— Правда? — переспросила Ирина.— Шутите, — не поверил Макс. — Ехать в такую даль, в Мюнхен, чтобы все бросить. Где же ваш патриотический долг, чувство собственного достоинства, наконец?— Аркадий не обязан последним покидать Россию, — вмешалась Ирина.— Знаете ли, некоторые возвращаются и видят для себя перспективы, — с ударением ответил Макс. — Теперь время вносить свой вклад, а не убегать.Ирина заметила:— Интересно слышать это от того, кто уже дважды бегал.— А здесь весело, — раздался голос Стаса. Он закрыл за собой дверь и, весь вымокший, прислонился к стене, изображая изнеможение. — Ирина, когда исчезнешь в следующий раз, оставь адрес, куда пересылать почту. Я не бегал столько с тех пор, как учил Лайку приносить поноску.Казалось, что его выжали вместе с одеждой, но он твердо держался на ногах и не сводил глаз с Макса.— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ирина.— Может быть, все брошу. Или лучше выпью пивка. Макс, ты тут читал лекцию о политической морали? Жаль, что я пропустил. Короткая была лекция?Заговорил Макс:— Стас не прощает мне возвращения домой. Он не признает, что мир изменился. Жалко. Бывает, умные люди цепляются за легкие ответы. Даже сам факт, что вы в Мюнхене, служит доказательством того, как изменились дела. Вы же не претендуете на политическое убежище, не так ли? — он наклонился к Ирине: — Пускай Ренко приезжает и уезжает. Не понимаю, какое отношение это имеет к нам.Ирина промолчала. Чувствуя, что пропасть между ними растет, он придвинул поближе стул и понизил голос.— Интересно, какими страшными историями развлекал он тебя? Ни с того ни с сего собрал здесь целую аудиторию.— Возможно, без нас им было лучше, — заметил Стас.— Я только хочу напомнить, что Ренко не такой уж безупречный герой. Он остается, когда надо уезжать, и уезжает, когда нужно оставаться. Не в ладах со временем.— В отличие от тебя, — вставила Ирина.— Кроме того, хочу обратить внимание, — сказал Макс, — что твой герой явился к тебе, потому что перепугался.— Чего бы ему пугаться? — спросила Ирина.— Спроси его, — ответил Макс. — Ренко, не вы ли были с Томми, когда он погиб в аварии? Не вы ли были с ним как раз перед несчастным случаем?— Это правда? — спросила Ирина Аркадия.— Правда.Макс продолжал:— Ни Стас, ни Ирина, ни я не имеем ни малейшего представления, с какими нечистыми делами вы связаны. Но разве не исключено, что Томми погиб из-за того, что вы втянули и его? Вы действительно думаете, что нужно втягивать в них и Ирину?— Нет, не думаю, — ответил Аркадий.— Я только высказываю предположение, — обратился к Аркадию Макс, останавливая рукой протестующего Стаса. — Я лишь предполагаю, что вы явились к Ирине, потому что хотите укрыться.Стас сказал:— Макс, а ты действительно дерьмо.— Я хочу услышать ответ, — настаивал Макс.С подбородка Стаса капала вода. Макс выглядел невозмутимым. Тишину нарушали только звон посуды на прилавке да тихое шипение пара.Аркадий сказал:— Я услышал Ирину по радио в Москве. Поэтому и приехал.— Вы преданный поклонник. Возьмите автограф, возвращайтесь в Москву и слушайте ее хоть пять раз в день, — издевательски заметил Макс.— Мы можем взять его с собой в Берлин, — сказала Ирина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133